Геополитиката на САЩ

Взгляните на изображение. Вы увидите картину, которая не только стоит тысячи слов, но и может раскрыть секрет успеха целой нации. Урожай переправляют к рекам, по ним груз идет в порт – торговый принцип страны умещается на одной картинке. Конечно, это напоминает о Гекльберри Финне Марка Твена и Могучей Миссисипи, но на этом изображении – секрет американского мирового могущества, и мы можем заглянуть «за кулисы» и увидеть сердце американской экономики. 

Плотность пахотных земель Северной Америки.

 

Получайте удовольствие, читая первую часть всеохватывающего труда «Геополитика Соединенных Штатов Америки», и присоединяйтесь к СТРАТФОР………………………

 

Часть 1: Империя неизбежна

 

Большая часть американцев, как и многие народы Северной и Южной Америки, изначально не жили на той территории, которая сейчас носит имя Соединенных Штатов Америки. Американцы – это разные группы людей из дюжины западноевропейских государств, смешавшиеся с людьми из еще сотни стран. Национальные общности Нового Света боролись, чтобы создать на американских континентах современную нацию и современное государство. Бразилия – это отличный пример того, насколько трудной может быть такая борьба. А Соединенные Штаты оказались на противоположном конце спектра.

 

Американская география впечатляет. В бассейне Великой Миссисипи и по западному и восточному побережью США проходит больше внутренних судоходных путей, чем по всему остальному миру. Американский Средний Запад пересечен этими путями вдоль и поперек, кроме того, это крупнейший прилежащий участок обрабатываемой земли на планете. На Атлантическом побережье США больше крупных портов, чем на всей территории западного полушария. Два широких океана отделили Америку от Азии и Европы, пустыни оградили США от Мексики на юге, а на севере канадские населенные пункты отделены от американских лесами и озерами. У США есть столица, излишки продовольствия  и физическая изоляция от всех остальных стран мира. Итак, значимость американцев (как и значимость турок) состоит не в том, кто они есть, а в том, где они живут. 

 

Ядро Северной Америки

 

Северная Америка – это имеющий треугольную форму континент, который расположен в умеренной зоне северного полушария. Континент обладает значительными размерами: на севере он касается арктического пояса, а на юге – тропического. Преобладающие ветры гонят осадки через  территорию континента с запада на восток.

 

С точки зрения климата, Северная Америка состоит из ряда  широких северных и южных поясов, которые в основном формируются меридиональными рельефами суши. Основную территорию северной и центральной части Северной Америки занимают Скалистые горы, которые создают область дождевой тени восточнее горной цепи:  эту местность обычно называют Великими равнинами. Если двигаться от этой полузасушливой зоны дальше на восток, то попадешь во влажные прерии Канады и американского Среднего Запада. Эта зона включает в себя самые плодородные  земли и самую крупную непрерывную площадь пахотных земель на планете. 

 

Восточнее этих пахотных земель лежит вторая горная цепь, известная как Аппалачи. Несмотря на то, что  эта цепь гораздо ниже и уже, чем Скалистые горы, она представляет собой существенное препятствие для передвижения и экономического развития.  Однако более низкое расположение гор и широкая равнина Восточного побережья не создают область дождевой тени на Великих равнинах. Следовательно, на территории Восточного побережья выпадает достаточно осадков. 

 

Что касается направления с севера на юг, континент не имеет такой четкой схемы деления. Севернее Великих озер лежит плато Канадский щит – территория, где вечная мерзлота погубила большую часть плодородных почв. Добавьте к этому более холодный климат, и станет очевидно, что эти земли сильно уступают в плодородности южным и восточным регионам страны, а поэтому остаются малонаселенными и по сей день. На юге – там, где находится Мексика – территория Северной Америки резко сужается с 5000 до почти 2000 километров, а в некоторых местах и до 1000 км. Мексика лежит в меридиональной зоне Скалистых гор и Великих равнин, образуя широкую засушливую возвышенность, которой не хватает сельскохозяйственных возможностей канадских прерий или американского Среднего Запада.

 

Заключительная географическая зона континента – перемычка, известная как Центральная Америка; она слишком влажная и неровная, чтобы развиться во что-то большее, чем группа отдельных городов-государств, слишком маленьких, чтобы оказать какое-либо влияние на дела континента. Из-за болот и гор, которые составляют рельеф той местности, где соединяются два американских континента, до сих пор не существует дороги, которая бы их связывала, поэтому обе Америки лишь косвенно влияют на развитие друг друга. 

 

Самая выразительная и важная черта Северной Америки – это речная сеть, занимающая центральную треть континента. Реки этой системы шире и длиннее многих рек на планете, тем не менее, это не то, что отличает данную речную сеть от других. Очень мало рек берут свои начала на возвышенности, что делает их широкие русла судоходными.   

 

В случае с рекой Миссисипи, конечный пункт доставки грузов – чуть севернее Миннеаполиса – находится на расстоянии 3000 километров от береговой линии. 

 

Речная сеть состоит из шести отдельных речных бассейнов: Миссури, Арканзас, Ред, Огайо, Теннеси и, конечно, Миссисипи. Эта система едина, что значительно увеличивает производительность региона, а также его экономический и политический потенциал. Во-первых, переправлять товары по воде на порядок дешевле, чем по суше. В зависимости от технологического развития и местных топографических особенностей определенные показатели изменяются, но в «нефтяной век» на территории США транспортировка грузов по воде почти в 10-30 раз дешевле, чем по суше. Этот простой факт способствует тому, что страны с развитым водным сообщением имеют преимущество по отношению к странам, чьи транспортные возможности ограничены сухопутными маршрутами. Это объясняет, почему последние 500 лет ведущими державами мира были Япония, Германия, Франция, Соединенное Королевство и США. 

Транспортные затраты США: водные пути, железная дорога, сухопутные маршруты.

 

Во-вторых, большая часть бассейна Великой Миссисипи пересекает пахотные земли Северной Америки. Обычно такие крупные сельскохозяйственные угодья, как американский Средний Запад, используются не в полной мере, так как затраты на перевозку продукции в густонаселенные регионы по воде подрывают экономику сельского хозяйства. Евразийские степи – отличный пример. Даже сейчас российское и казахское зерно сгнивает до того, как достигает рынка. Чтобы потенциал земли использовался в полной мере, необходимо построить искусственные транспортные сети. Но в случае с бассейном Великой Миссисипи все иначе. Огромные площади самых плодородных сельскохозяйственных земель протянулись на 200  километров вдоль судоходной реки. Шоссейные и железные дороги все еще используют для сбора продукции, но расположенные повсеместно речные порты позволяют фермерам легко и дешево переправлять свою продукцию на рынки, причем не только североамериканские, но и мировые. 

 

 В-третьих, единство речной системы способствует политической интеграции. Все народы бассейна являются частью одной и той же экономической системы, что обеспечивает постоянное взаимодействие и общность интересов. Конечно, до сих пор имеет место деление на регионы, но это не Северная Европа, где большое количество речных систем позволило развиться множеству самостоятельных народов.

 

Стоит вкратце объяснить, почему СТРАТФОР  сосредоточился на судоходных реках, а не на береговых линиях. Во-первых, судоходные реки, по сути своей, связывают два берега (в то время, как на побережье всего одна береговая линия). Во-вторых, реки – это не предмет приливообразующей силы, которые значительно облегчают строительство и ремонт сопутствующей инфраструктуры. В-третьих, штормовые приливы часто сопровождаются ураганами, из-за которых приходится проводить эвакуацию прибрежных портов. Ни один из этих факторов не умаляет значимости морских портов, но при учете того, что основной критерий – это способность генерировать капитал, береговая линия занимает лишь второе место, уступая пальму первенства землям с судоходными реками.

 

Существует еще три фактора (все они носят морской характер), которые дополняют преимущества, предоставленные американцам бассейном Великой Миссисипи. Во-первых, это углубления в береговой линии Северной Америки, которые создают в регионе удобные защищенные бухты и естественные глубоководные порты. Самые очевидные примеры таких портов: залив Святого Лоуренса, залив Сан-Франциско, Чесапикский залив, залив Галветсон и пролив Лонг-Айленд. 

 

Во-вторых, это Великие озера. В отличие от речной системы Миссисипи, Великие озера изначально не судоходны, так как замерзают зимой и имеют естественные препятствия для судов, например, Ниагарский водопад. Однако за последние 200 лет был осуществлен план масштабного гидрологического проектирования (в основном, со стороны Канады), в результате чего стало возможным полноценное перемещение судов по озерам.  С 1960 года, проникая вглубь континента, Великие озера превратились во вторичную транспортную систему, которая открыла еще больше земель для эффективного использования и позволила североамериканскому региону накапливать еще больше капитала. Преимущества данной системы заключаются, скорее, в теплых землях США по сравнению с мерзлыми почвами Канады, но в связи с тем, что Великие озера составляют единственные возможные морские пути Канады, по которым возможно перемещаться внутри континента, именно канадцы, а не американцы, заплатили больше за гидрологические проекты.

 

Третий и самый важный фактор – цепь барьерных рифов, которая проходит параллельно восточному и северному побережью континента. Эти островки позволяют судам, плывущим по речным маршрутам Миссисипи, безопасно перемещаться по междубережным водным путям  на юг до Рио-Гранде и на север до Чесапикского залива. Помимо того, что цепь рифов отгораживает часть океана, превращая его в своеобразную реку, эти островки, расположенные вблизи дельты Миссисипи, создают дополнительные возможности для всего судоходства в этой речной системе, при этом усиливаются тенденции объединения восточной прибрежной равнины с бассейном Миссисипи в политическом и экономическом плане. 

 

Таким образом, бассейн Великой Миссисипи – это ядро континента, и любой, кто будет управлять этой системой, определенно сможет взять под контроль Восточное побережье и Великие озера, а также создать мировую державу, единую в сельскохозяйственном, транспортном, торговом и политическом плане, причем этой державе даже не придется взаимодействовать с остальным миром. 

Экспансия Соединенных Штатов в Северной Америке.

Конечно, у Северной Америки есть гораздо больше ресурсов, а не только этот ключевой регион и непосредственные спутники. Здесь есть обширные вторичные территории пахотных земель, лежащие к северу от бассейна Великой Миссисипи в центральной и южной Канаде (земли, расположенные немного севернее озер Эри и Онтарио) – это Приатлантическая низменность, которая окружает южную грань Аппалачей, Центральную долину Калифорнии, северо-западные прибрежные равнины Тихого океана, высокогорные местности центральной Мексики и регион Веракрус.

 

Однако эти территории, даже вместе взятые, значительно меньше, чем американский Средний запад, кроме того, они уступают ему по сельскохозяйственным показателям. Из-за того, что Великие озера изначально не судоходны, необходимо строить дорогостоящие каналы. Прериям центральной и южной Канады не хватает речной транспортной системы. Центральной долине Калифорнии требуется орошение. Высокогорья Мексики полупустынны, там нет вообще никаких речных путей. 

 

Реки американской Приатлантической низменности (протекающие вдоль восточной стороны Аппалачей) не отличаются длинной или взаимосвязанностью. Это делает их похожими на реки Северной Европы, которые своей разрозненностью вызвали локализацию экономических центров и поспособствовали созданию отдельных политических единств, скорее разделив регион, а, не объединив его. Создание подобных местных единств (в противоположность национальным) стало одной из причин американской Гражданской войны. 

 

Но преимущества этих вторичных регионов распределены неравномерно. Сейчас Мексике не хватает хотя бы одной судоходной реки любой протяженности. Сельскохозяйственные районы Мексики плохо сообщаются друг с другом, и страна может похвастаться лишь небольшим числом хороших естественных портов. Север Мексики слишком засушлив, а на юге страны слишком влажно, и обе местности слишком гористы, чтобы поддерживать крупные населенные центры или вести активную сельскохозяйственную деятельность. Рельеф местности настолько неровный (а значит, транспортная система настолько дорогая), что правительству трудно доносить свои решения до окраин страны. Результат – беззаконие на враждующих северных землях и вспышки сепаратизма на юге страны.

 

Канадские морские транспортные зоны по сравнению с мексиканскими развиты гораздо лучше, однако и они меркнут рядом с речными системами США.  Главная система Канады – Великие озера – не только нуждается в инженерном усовершенствовании, но и частично принадлежит США. Вторая система, морской путь Святого Лаврентия, - это большие возможности (опять же при условии необходимых инженерных работ), однако эта система обслуживает регион, который слишком неблагоприятен, чтобы создавать в нем центры с большим населением. Ни один из районов Канады не может похвастаться естественной судоходной системой, и этот факт способствует тому, что канадские провинции (особенно провинции британской Колумбии) находят более выгодным сближаться с США, где транспорт дешевле, климат благоприятнее, а рынки более доступны. Кроме того, Канадский щит существенно сокращает возможность страны развиваться.  Этот огромный регион, который составляет больше половины канадской суши и разделяет Квебек, Монреаль, Торонто и прерии, состоит из гористого рельефа и ущелий, который идеален для сплава на каноэ или активного туризма, но совершенно не подходит для сельскохозяйственной деятельности.   

 

Пока Соединенные Штаты сохраняют непрерывный контроль над сердцем континента (речная сеть имеет независимый прямой выход в океан) специфическое расположение северных и южных границ не имеет значения для политической ситуации на континенте. На юге находятся пустыни Чиуауа и Соноран, а это естественные преграды, которые превращают мелеющую реку Рио-Гранде в логичную – но едва ли безусловную – границу. Восточная сторона границы могла бы находиться где угодно в радиусе 300 километров от своего нынешнего положения. На данный момент самая южная точка американо-мексиканской границы (Браунсвилл и Корпус-Кристи) лежит со стороны США. Если двигаться в западном направлении к пустынным землям Нью-Мехико, Аризоны Чиуауа и Соноры, мы попадаем в зону серьезных разногласий. Даже управлять устьем реки Колорадо в том месте, где она впадает в залив Калифорния – это не самая сложная задача, так как развитие гидроэнергетики в США позволило сделать так, что вот уже долгие годы река не доходит до залива, а значит он бесполезен для транспортной системы.

 

На севере идеальный перевалочный пункт в центре пограничного региона – это Великие озера, однако специфическое расположение остальной территории вдоль границы делает эту территорию в большей степени бесполезной. Восточнее от озер основу ландшафта составляют низкие горы и густой лес – это явно не та территория, которая могла бы бросить вызов американскому Восточному побережью. Здесь граница теоретически могла бы пролегать где-то между морским путем Святого Лаврентия и Массачусетсом не в ущерб американским населенным центрам на Восточном побережье (хотя, безусловно, чем дальше северная граница, тем в большей безопасности Восточное побережье). На западе от озер – прерия, которую легко можно пересечь, но земли слишком холодные и часто засушливые, поэтому, так же как и запад, они не могут стать хорошим домом для большого населения. Пока граница лежит севернее основной водной массы реки Миссури, ее расположение есть нечто теоретическое, и эта характеристика становится все более явной, когда мы достигаем Скалистых гор. 

 

Далеко на востоке канадско-американской границы находится единственный регион, где могли бы произойти некоторые конфликты. Вход в залив Пьюджет-Саунд (одна из крупнейших естественных бухт в мире) контролируется с острова Ванкувер. Большая часть залива – это территория США, но остров принадлежит Канаде. На самом деле столицу Британской Колумбии город Виктория поместили на южный мыс этого острова из очевидных стратегических соображений. Однако тот факт, что сама Британская Колумбия лежит на расстоянии более 3000 километров от региона Торонто, а численность населения американского Западного побережья и Британской Колумбии выражена отношением 12:1, агрессия со стороны Канады весьма маловероятна. 

 

Географическая история Соединенных Штатов.

 

Всем известно, что США как государство начались с 13 мятежных колоний, расположившихся на восточном побережье центральной части североамериканского континента. Но в самом начале никто не мог быть уверен в том, что США станут единым государством. Франция контролировала большую часть плодородных земель, которые в свое время помогли Соединенным Штатам обрести власть, а Испанская империя могла похвастаться тем, что имела в Новом Свете более мощную экономику и большую численность населения, чем молодая страна. Большинство из 13 первоначальных колоний, согласно европейским стандартам, были малонаселенными (только Филадельфия могла называться полноценным городом в европейском смысле слова), и они лишь начали процесс объединения на основе материальной инфраструктуры.  Кроме того, реки текли через береговые равнины с запада на восток, скорее разделяя местные общности, чем объединяя их.

 

Но у молодых Соединенных штатов было два преимущества. Во-первых, все без исключения европейские державы считали свои дела, связанные с Новым Светом, второстепенными. Для этих стран настоящая игра – и настоящая война – всегда была на другом континенте и в другом полушарии. Заморские колонии Европы считались либо дополнительным источником дохода, либо мелкой монетой, которую разменивали за европейским покерным столом. Франция даже не обременяла себя тем, чтобы использовать американские земли, дабы избавиться от нежелательных сегментов общества, в то время как Испанское правительство свободно распоряжалось имперскими территориями просто потому, что они не были важны, пока в империю продолжали прибывать корабли, груженные серебром и золотом. Пока глаза Европы смотрели в другом направлении, у молодых США была возможность создавать свое будущее в относительной независимости от всех европейских сложностей. 

 

Во-вторых, молодые Соединенные Штаты не сталкивались с суровыми реалиями географического положения.  Система барьерных рифов и местные реки обеспечивали страну рядом возможностей, которые помогли быстро расширить культурное и экономическое влияние в северном и южном направлении Восточного побережья. Прибрежная равнина (в частности то, что потом стало американским югом) была достаточно широкой и хорошо орошаемой, чтобы стало возможно развивать города и фермерские хозяйства. Выбор был ограничен, но круг проблем тоже не был широким. Эта была не Англия, которая, будучи островом, была вынуждена на заре своего развития вкладывать огромные средства во флот. Это была не Франция, которой все время приходилось заключать договоры и ожидать нападения со всех сторон, ведь у нее три побережья и две линии сухопутных границ. Это была не Россия, обширная страна, которая страдала от непродолжительности посевного сезона и была вынуждена тратить огромные средства на развитие инфраструктуры, только чтобы прокормить себя. Соединенные Штаты, напротив, могли существовать в относительно мирных условиях на протяжении первых десятилетий и не беспокоиться о повсеместных военных и экономических угрозах, поэтому стране не надо было создавать большую армию. Всю свою энергию страна могла направить на самоукрепление. Если рассмотреть все вместе (отличная естественная транспортная система, пересекающая огромные территории плодородных земель, которые разделяют континент, образуя еще два слабых государства) можно сделать вывод, что, контролируя центральную треть Северной Америки, невозможно не создать великую державу

Геополитические требования

Имея такие исходные данные, американское государство столкнулось с определенными требованиями, которые надо было выполнить, чтобы стать успешной страной. Эти требования редко объединяли понятием «государственная политика», наоборот, считается, что это обозначенные географией некие подсознательные нормы, которым большинство американских правительств – независимо от состава и идеологии – следовало. Стратегические требования к США представлены пятью элементами. Обычно требования следуют по порядку, но первые  и последние два разделены значительным временным промежутком.

 

1. Управлять бассейном Великой Миссисипи.

 

Молодая нация была особенно уязвима для бывших доминионов. 13 первых колоний были тесно связаны с Британской империей экономически, а чтобы торговать с другими европейскими державами (в то время в западном полушарии не было других независимых государств), надо было освоить морское пространство и бросить вызов Великобритании, которая этим пространством управляла. Кроме того, в случае войны прибрежное расположение колоний сделало бы их «легкой добычей» для того же британского флота, как случилось в войне 1812 года*, когда Вашингтон не смог сдержать натиска и потерпел поражение.

 

Есть лишь два способа защитить прибрежное государство от морской державы. Первый – противопоставить вражескому флоту свой собственный. Но флот – вещь недешевая, а все, что смогли сделать США в первые 50 лет своего существования, - это наладить торговое мореплавание. В ходе войны за независимость Соединенных Штатов Франция поддерживала молодую страну и направляла свой флот против британского, но как только независимость США была обеспечена, Франция потеряла интерес к покровительству (фактически, страна вела войну с новоиспеченным государством Северной Америки в 1790-е годы).

 

Второй способ защитить прибрежное государство – это осваивать территории, которые не полностью зависят от моря. Вот где США приложили огромные усилия, чтобы стать великой державой, ведь континент предложил новой стране стратегические важные территории вдали от побережья – бассейн Великой Миссисипи.

 

Овладение этими важными территориями было и экономическим, и оборонным требованием. За некоторыми исключениями, американская нация проживала на побережье, и даже такие исключения, как Филадельфия, были доступны для внешнего врага (к этим территориям вели речные пути). США целиком и полностью зависели от Британской имперской системы не только в плане готовой продукции и рынка, но также несельскохозяйственного сырья, в частности угля и железной руды.  Расширение вглубь континента позволило американцам получать дополнительное сырье из шахт в Аппалачах. Но в то же время, эти горы первоначально не позволили молодой нации продвинуться дальше и освоить континент. Это, конечно, не швейцарские Альпы,  но Аппалачи обладали достаточно сложным рельефом, что не позволило провести быстрое и глубокое освоение земель. Горы закрывали проход даже к речной долине Огайо (несмотря на то, что сама долина целиком принадлежала к территории, на которой образовалось независимое государство США).  Река Огайо встретила определенные преграды на пути к Миссисипи, чей западный берег принадлежал французской Луизиане, а устье находилось в Новом Орлеане, который тогда полностью принадлежал Франции. 

 

Соединенные Штаты решили эту проблему в три этапа. Сначала в 1803 году они выкупили территорию Луизианы у Франции. (Технически территория французской Луизианы принадлежала Испании, так как Франция потеряла право на собственность по Парижскому договору 1763 года – итоговому документу Семилетней войны. В октябре 1800 года Франция и Испания тайно договорились о передаче земель во французское владение, но известия о смене владельца оставались необнародованными до июля 1803 года, когда встал вопрос о продаже земель Соединенным Штатам. Таким образом, с 1762 по 1803 годы территория официально принадлежала Испании, но фактически попеременно управлялась французскими, испанскими и американскими силами).  

 

В тот же период Наполеон готовился к ряду крупных войн, которые обессмертили его имя. Франции нужно было не только получить деньги, но и освободить себя от обязанности защищать огромную, но малонаселенную землю в другом полушарии. Луизианская покупка не только удвоила территорию США, но и дала стране возможность непосредственно владеть речными бассейнами Миссисипи и Миссури. Включение в покупку Нового Орлеана обеспечило Соединенным Штатам полный контроль над судоходными путями. Теперь, когда земли были выкуплены, оставалось их освоить. Некоторые люди переселились севернее Нового Орлеана, но многие выбрали иной маршрут. 

Экспансия Соединенных Штатов в Северной Америке. 

Второй этап состоял в том, чтобы создать этот самый другой путь – Национальную дорогу (известную также как дорога Камберленда).  Она соединила Балтимор сначала с Камберлендом (штат Мэриленд), где находится исток судоходной реки Потомак, а затем, к 1818 году, с долиной реки Огайо в Уиллинге (Западная Виргиния). Далее дорога пересекла Огайо (1828 год), Индиану (1832 год), Иллинойс (1838 год) и, в конце концов, достигла Джефферсон Сити (штат Миссури) в 1840-х годах. Эта единственная дорога (теперь она известна под названиями «Американский маршрут 50» или «Интерстейт 70») позволила американским первопроходцам расселиться в Огайо, Индиане, Иллинойсе и Миссури, а кроме того гарантировала доступ на территории Мичигана, Висконсина, Айовы и Миннесоты. Тогда это была самая оживленная трасса США, которая позволила американцам не только заселить новые территории Луизианы, но и освоить земли, от которых британцы отказались в 1787 году. С завершением строительства дороги, 13 первоначальных колоний хлынули к бассейну Великой Миссисипи по маршруту, на который не могла повлиять ни одна внешняя сила.

 

На третьем этапе освоения земель молодому американскому народу стало необходимо расширить Национальную дорогу и проложить к ней маршруты от ряда поселений, причем самым важным «притоком» главной трассы стал Орегонский путь. Этот путь потребовал меньше затрат, чем Национальная дорога, но при этом открыл для освоения гораздо большие территории. Эта трасса отвечала за первоначальное заселение Канзаса, Небраски, Вайоминга, Айдахо и Орегона. Ряд второстепенных маршрутов (Мормонская тропа, Бозманский тракт, пути Колорадо и Денвера),  ответвился от главной артерии страны и расширил колонизацию да территорий Монтаны, Колорадо, Юты, Невады и Калифорнии. Эти дороги активно использовались с начала 1840-х годов и до завершения строительства первой американской трансконтинентальной железной дороги в 1869 году. Осуществление этого проекта сократило время в пути от западного до восточного побережья с шести месяцев до восьми дней, при этом цена такого путешествия стала ниже на 90% (приблизительно до 1,100 современных американских долларов). Поток вчерашних поселенцев превратился буквально в наводнение, и американцы, наконец, стали полновластными хозяевами огромных территорий.

Расселение по территории США

Взятые вместе, Луизианская покупка, Национальная дорога и Орегонский путь обеспечили самую масштабную и быструю культурную экспансию земель в истории человечества. С начала до конца весь процесс занял менее 70 лет. Однако следует отметить, что последний этап – укрепление рубежей на западном побережье – был необязательным для американской безопасности. Долина реки Колумбия и Центральная долина Калифорнии – это не самые важные для США территории. Любые независимые общности, обосновавшиеся на любой их этих земель, не смогли бы создать такую силу, которая поставила бы под угрозу бассейн Великой Миссисипи. Но это не означает, что упомянутые территории непривлекательны или убыточны для США (помимо всего прочего, они гарантируют Соединенным Штатам доступ к торговому бассейну Тихого океана), они просто необязательны для обеспечения полной безопасности.

2. Устранить все сухопутные факторы, угрожающие бассейну Великой Миссисипи.

 

Первой угрозой, которая нависла над молодыми Соединенными Штатами, стал второй этап войны за независимость – своеобразный матч-реванш между Британской империей и молодым государством – война 1812 года. Было очевидно, что британский флот окажется сильнее любых кораблей, которые американцы спустят на воду, поэтому морская блокада наносила серьезный урон экономике, развитие которой зависело от каботажных перевозок. С геополитической точки зрения, кульминацией войны стал тот момент, когда в борьбу вступило полуавтономное государство Британская Канада. И дело не в том, что канадцы приняли участие в каком-либо важном сражении (хотя в августе 1814 года именно канадские войска сыграли ведущую роль в захвате Вашингтона), важно было то, что канадский путь снабжения, в отличие от британского, не был растянут вдоль побережья Атлантики. Канадские войска уже находились на территории Северной Америки и напрямую угрожали существованию США. 

 

Канаде не хватало  многих преимуществ географического положения, которыми США обладали еще до того, как получили территорию Луизианы. Первый и самый очевидный фактор: Канада расположена значительно севернее США, и климат ее гораздо суровее, а это означает определенные трудности, с которыми сталкивается инфраструктура, сельское хозяйство и население страны. Те несколько рек, которые расположены на территории Канады, не связаны между собой и не остаются пригодными для судоходства на протяжении всего года. Несмотря на то, что Великие озера обычно не замерзают, некоторые соединяющие их реки все же покрываются льдом. Большинство этих рек имеют пороги и водопады, что резко ограничивает их значимость в качестве транспортных артерий. Канада сделала некоторые реки судоходными, осуществив проекты «гранд-канал», но малонаселенность страны и сложные климатические условия не позволяют Канаде генерировать капитал в определенных районах. Даже развитие инфраструктуры требует огромных затрат, настолько огромных, что морской путь святого Лаврентия – ряд шлюзов, которые соединяют реку святого Лаврентия с Великими озерами, обеспечивая свободный выход в океан – был закончен лишь в 1959 году. 

 

География бросила Канаде серьезный вызов. Приморские земли страны – в частности Ньюфаундленд и остров принца Эдварда – отделены от канадской суши, а значит, они не могут извлекать выгоду из тех географических преимуществ, которыми пользуется остальная часть страны. Эти земли даже не могут объединиться с американцами на юге, кроме того, по сравнению с материковой частью, они малонаселенны. И в наши дни населенные центры Канады разделены Канадским щитом и Скалистыми горами. 

 

Прошло время, но ни одна из географических слабостей Канады себя не изжила. Даже западные провинции – Британская Колумбия, Альберта, Саскачеван и Манетоба – связаны с центром Канады одним единственным транспортным коридором, который протянулся сквозь пустоту западного и центрального Онтарио севернее Верхнего озера. Все четыре провинции в силу географических особенностей были вынуждены экономически объединиться со своими южными соседями, а не с другими канадскими провинциями.

 

Из-за своего географического положения, Канада была вынуждена прилагать огромные усилия, чтобы объединяться и развиваться. Климатические условия создавали неудобства и требовали огромных затрат, но по-настоящему опасными они стали тогда, когда британские войска покинули континент в 1815 году. Великобритания была измотана Наполеоновскими войнами в Европе: Французская империя объединилась, и теперь Великобританию больше интересовал европейский баланс сил, а не усмирение непокорных американцев на далеком континенте. Американцы же, в свою очередь, были готовы к борьбе: отчетливо помня, как канадские и британские войска захватили Вашингтон, американцы были в ярости и жаждали мести. Географически и культурно раздробленная Канада с ужасом ждала долгого противостояния с враждебной и крепнувшей местной силой один на один. В последующие десятилетия у канадцев не было выбора, им пришлось ослабить связи с терявшей к континенту интерес Британской империей, принять политику нейтралитета по отношению к Вашингтону и начать формальное экономическое объединение с Соединенными Штатами. Любые другие действия привели бы канадцев к очередной войне с американцами (на этот раз без участия Великобритании), и у этой войны мог быть всего один исход.

 

Обезопасив свои северные границы, американцы озаботились тем, чтобы распространить влияние как в своем полушарии, так и за его пределами. Наполеоновские войны не только поглотили все внимание Великобритании, но и пошатнули власть Испании (Наполеону удалось захватить испанского короля в самом начале конфликта). Создавая незаконные поселения, оказывая давление с помощью войск или прибегая к дипломатии, в 1819 году Соединенные Штаты смогли забрать у Мадрида восточную и западную Флориду в обмен на территорию, известную сейчас как Техас (тогда земли носили испанское название**).

 

«Признание» испанских претензий на эту территорию не вызывало ни малейших опасений. Наполеоновские войны выбили Испанию из колеи, поэтому власть страны над Новым светом  была, как минимум, ослаблена. Большая часть испанских владений в Западном полушарии либо уже добились независимости, когда империя уступила Соединенным Штатам Флориду, либо – как, например, Мексика – отчаянно сражались за свободу.  Мексика завоевала свою независимость через два года после того, как Флорида вышла из-под власти Испании. Таким образом, американские стремления укрепить свои южные границы превратились в открытую попытку разрушить и разделить единственную оставшуюся общность Западного полушария, которая могла представлять угрозу Соединенным Штатам – Мексику.

 

Бассейны Верхней Миссисипи и Огайо были невероятно значимыми ресурсами, ведь они не только предоставляли богатые земли для заселения, но и плодородные почвы, чтобы выращивать зерно, а также удобные транспортные пути. Как только эти пути позволили американским торговцам легко переправлять свой товар на мировой рынок, Соединенные Штаты быстро превратились из бедной прибрежной страны в богатого и успешного экспортера. Но на внутренней территории страны притаился «страшный враг»: Новый Орлеан. Случись этому городу быть во власти какой-либо другой страны, вся морская сеть, сделавшая Северную Америку такой ценной территорией, была бы в заложниках у иностранцев. Вот почему США купили Новый Орлеан.

 

Но купить еще не значит обеспечить безопасность, поэтому, чтобы поддерживать развитие поселений в Огайо и Луизиане, нужно было обеспечить постоянную защищенность Нового Орлеана.  Безусловно, крупнейшую потенциальную угрозу для США на тот момент представляла Мексика, недавно получившая независимость: граница Мексика - Соединенные Штаты проходила всего в 150 км от Нового Орлеана. В действительности положение города было даже более рискованным, чем предполагала такая дистанция. 

 

Большая часть восточного Техаса – это равнины и холмы, покрытые лесами, и богатые водные ресурсы, а значит, Техас – идеальное место для того, чтобы содержать необходимые войска. Южная Луизиана – полная противоположность Техасу: ее территория изобилует болотами. Здесь лишь сам  новый Орлеан мог «приютить» солдат, но необходимые припасы все равно пришлось бы доставлять из других районов на кораблях. Не обязательно обладать особенным складом ума, чтобы предположить, что Мексика захочет напасть на город. 

 

Соединенные Штаты обезвредили эту «бомбу» и избавились от возможной угрозы, расселяясь не только со своей стороны пограничного региона: американцы продвигались вперед до тех пор, пока государственная граница не совпала с природной – с бесплодными землями пустыни. Америка обезопасила себя от Канады, используя географические слабости соперника, а защита южных границ и овладение некоторыми мексиканскими территориями стали возможны благодаря географическим несовершенствам Мексики. 

 

В начале XIX века Мексика, как и Соединенные Штаты, была молодым государством, большая часть которого была незаселенна, однако Мексика просто не могла развиваться так быстро, как США, и на это было несколько причин. Конечно, США имели преимущество, ведь они завоевали свою независимость в 1783 году, в то время как Мексика стала самостоятельной лишь в 1821 году. Однако более существенные причины лежат в географическом неравенстве двух государств.

 

Дешевая транспортная система позволила первым американским поселенцам быстро освоить собственные территории и создать небольшие общности. Это была замечательная возможность, которая способствовала быстрому заселению США и освоению внутренних территорий континента. Число земледельцев росло, они отправляли свою продукцию либо на Восточное побережье (по Национальной дороге), либо по рекам Огайо и Миссисипи, чтобы дальше груз был переправлен в Европу. Новые территории становились центрами накопления капитала, образовывались  небольшие городки, и со временем Соединенные Штаты собрали достаточно средств, чтобы провести индустриализацию. Природа Среднего Запада обеспечила условия, необходимые, чтобы ускорить процесс, а связи между этим регионом и Восточным побережьем были достаточно тесными, чтобы достижения одного региона укрепляли положение другого.

 

Мексика же, напротив, страдала от отсутствия судоходных рек (у страны также был всего один функциональный морской порт - Веракруз). Кроме того, плодородные земли Мексики, в отличие от американских, разрознены и расположены на возвышенностях. Область Мехико плодородна лишь потому, что находится на высоте 2,200 метров над уровнем моря, а значит почвы расположенные в этом регионе, «вынесены» из субтропического климата, который господствует в данных широтах. 

 

Из-за своего географического положения Мексика столкнулась с рядом проблем. Первое и самое очевидное препятствие, которое встало между страной и успешной торговлей (а значит и накоплением капитала), - это отсутствие судоходных рек и малое количество портов. Следующая проблема – разрозненность сельскохозяйственных регионов – повлекла за собой строительство отдельных несвязанных между собой инфраструктурных центров в каждом отдельном регионе, что резко увеличило стоимость регионального развития. Экономия за счет расширения производства отсутствовала, а значит, успехи одного региона никак не влияли на положение других территорий. Третья проблема – высокогорная местность, на которой расположен Мехико. Инфраструктура города обходится очень дорого, потому что все необходимое нужно доставлять из порта Веракруз в горы. Технические сложности и огромные затраты  настолько сильно ударили по финансовым возможностям Мехико, что  410-километровое шоссе, соединяющее столицу и порт Веракруз, было построено только к 1873 году. ( К этому времени у США уже были два трансконтинентальных маршрута и около 60,000 км шоссейных дорог).

 

Высокие затраты на развитие стали причиной того, что экономическая и социальная структура Мексики сильно отличается от хозяйственной и общественной модели США. Сельским хозяйством Мексики управлял узкий круг богатых испанцев (или их потомков), которые могли позволить себе потратить много средств на создание плантаций. В США основу аграрного сектора составляли мелкие землевладельцы. Итак, если американские поселенцы были обычными фермерами, которые владели своей землей, мексиканцы в большинстве своем работали на местных олигархов, причем иногда условия труда можно было смело назвать рабскими. Мексиканские землевладельцы, по сути дела, создали собственные города, и этим людям было невыгодно способствовать индустриализации. Последняя угрожала подорвать политическую и экономическую власть феодалов. Такой общественный порядок сохранился до наших дней, и сейчас большая часть политического и экономического влияния в Мексике находится в руках все тех же 300 семей, которые управляли страной на начальном этапе, причем каждая семья владеет своим регионом.

 

Что касается Соединенных Штатов, перспектива распоряжаться собственной судьбой привлекла в страну многочисленных мигрантов из Европы. К тому моменту, как Мексика стала независимой страной и имела население 6,2 млн. человек, на территории Соединенных Штатов проживало уже 9,6 млн. человек. Всего через два поколения – то есть к 1870 году – численность американского населения резко выросла и теперь составляла 38,6 млн. человек, в то время как Мексика могла похвастаться лишь 8,8 млн. жителей.  Резкий прирост численности населения плюс возможность проводить индустриализацию согласованно позволили США не только развиваться экономически, но обеспечивать себя средствами для этого развития. 

 

Америка принимала меры по «обезвреживанию» Мексики в двух регионах. Первым был Техас, и главным средством борьбы стало поселение, основанное семьей Остин. Многие связывают начальный период техасской истории с именем Стивена Ф. Остина, который, по мнению большинства историков штата, сыграл огромную роль в становлении Техаса. Эксперты СТРАТФОР ведут отсчет техасской истории с более раннего периода, когда был жив отец Стивена Мозес Остин. В декабре 1796 года Мозес переехал из Виргинии в находившийся под властью испанцев Миссури – регион, который через несколько лет стал частью Луизианской покупки – и начал вкладывать деньги в добычу руд. Он присягнул на верность испанской короне, но получил разрешение помогать поселенцам (американским, а не испанским) в освоении территории. Как только Миссури стал принадлежать Соединенным Штатам, Мозес обратил свое внимание на юг к новой границе и использовал свои испанские связи, чтобы продолжить свою деятельность в испанском Техасе. 

 

В 1821 году, после смерти Мозеса, его сын унаследовал семейный бизнес и продолжил отстаивать демографические и экономические интересы Америки на мексиканской стороне границы. Была ли семья Остин американскими агентами или просто спекулянтами – неважно, в результате их действий Техас начал тяготеть к Соединенным Штатам. Стивен развернул свою деятельно в год смерти отца (тогда же Мексика завершила длительную войну с Испанией за независимость). На тот момент в испанско-мексиканском Техасе практически не было жителей (ни американцев, ни испанцев), поэтому те 300 семей, которым Стивен Ф. Остин помог обосноваться в Техасе, немедленно взяли демографию и экономику под свой контроль. И с тех пор Соединенные Штаты открыто поддерживали миграцию в мексиканский Техас.

 

Как только население Техаса стало отождествлять себя с американской, а не с мексиканской нацией, дело было сделано. Оставалась еще одна немаловажная задача – официально оформить контроль США над регионом. Когда жители Мехико и так называемые «техасцы» вступили в открытое противостояние, финансисты США – в особенности местные резервные банки Америки – спонсировали Техасскую революцию 1835-1836 годов. 

 

Это была одна из тех войн, в рамках которой произошло одно из важнейших сражений нашего времени.  Захватив Аламо, мексиканский диктатор Антонио Лопес ле Санта Анна отправился на север, а затем на восток, с целью разбить техасские войска в ряде мелких сражений. Имея численное преимущество 5:1, мексиканцы не сомневались, что смогут победить техасских повстанцев. Однако последним (не без большой доли везения) удалось не только нанести мексиканским войскам поражение в битве при Сан-Хасинто, но и захватить в плен самого Санта Анна, а также вынудить мексиканское правительство подписать договор об отделении региона от Мексики. Так был рожден независимый Техас, а техасцы стали называть себя по-новому***.

 

Но будь у битвы иной исход, техасские войска были бы не просто разбиты, а уничтожены. Мексиканцы знали, что повстанцы воюют оружием, сделанным в США и купленным на деньги США, которые Техас одолжил все у тех же Соединенных Штатов. Так как никто не преграждал мексиканским войскам путь в Новый Орлеан, им не потребовалось бы особой изобретательности, чтобы захватить город. История вполне могла сложиться так, что именно Мексика (а не США) сосредоточила бы в своих руках контроль над ядром Северной Америки.

 

Но не суждено было Мексике главенствовать на континенте, и США продолжили укреплять свои позиции. Следующим шагом была гарантия того, что Техас не вернется под власть Мексики и не сможет сохранить статус независимой общности. 

 

В действительности, Техас был мертворожденной республикой. В западной части Техаса – каменистые и засушливые почвы, а местные реки в большинстве своем не приспособлены для судоходства. Как и в случае с Мексикой, успешное развитие региона потребовало бы огромных затрат, а Техас вдобавок к независимости получил многочисленные долги. Основным кредитором были США, которые с завершением войны даже не думали прощать Техасу долги. Добавим, что население независимого Техаса составляло 40,000 человек. Сравните эту цифру с 14,7 миллионами Соединенных Штатов, и станет ясно, что независимый Техас ждало, в лучшем случае, нелегкое будущее. 

 

Техас тут же потребовал для себя статуса штата, однако, внутренние политические перебранки (и техасские, и американские) и отказ Вашингтона считать техасский долг федеральным займом препятствовали мгновенной аннексии. Уже через несколько лет финансовое положение Техаса значительно ухудшилось, а Мексика продолжала оспаривать границы и жаждала мести. Таким образом, Техасу пришлось присоединиться к США на условиях Вашингтона в 1845 году. С этого момента Соединенные Штаты начали вкладывать необходимые средства в свою новую территорию и озаботились установлением новой американо-мексиканской границы (в 1850 США забрали у Техаса приблизительно треть территории в счет долга  и обозначили границы штата, которые актуальны и по сей день).

 

Итак, мы дошли до второго этапа стратегических действий Америки против Мексики. Поддерживая борьбу техасцев за независимость, США одновременно подрывали испано-мексиканские позиции на тех территориях, которые в будущем превратились в американский Юго-запад.  Ключевую роль в осуществлении американского плана сыграла еще одна легендарная трасса – Санта-Фе. 

 

Вопреки расхожему мнению, трасса Санта-Фе была построена не просто до присоединения Нью-Мексико или Техаса к американским территориям, США проложили этот маршрут еще тогда, когда Санта-Фе принадлежал Испании. У трассы была двойная задача: во-первых, позволить необходимому количеству американцев переселиться на землю по другую сторону границы, чтобы регион отождествлял себя с США, а не с Испанией или Мексикой, а во-вторых, установить экономическую зависимость между севером Мексики и Соединенными Штатами.

Удобная транспортная система США и трудовые ресурсы страны обеспечили средства для проведения индустриализации в тот период, когда Мексика все еще сражалась с Испанией за свою независимость. Трасса Санта-Фе позволила не только заселить регион, но и доставлять в него товары, которые Мексика не могла приобрести нигде больше в данном полушарии. 

 

Даже если бы борьба за владение землями Нью-Мексико и Аризоны проходила честно, пустыни Чиуауа, Соноран и Мохаве не позволили бы Мексике заселить районы своими жителями. Страна сильно уступала своему сопернику по экономическим и демографическим показателям (Между прочим, США пытались проводить подобную политику в западной Канаде, но планы Соединенных Штатов нарушила война 1812 года).

 

Выполняя эти две задачи (присоединение Техаса и достижение экономического и демографического контроля над Юго-востоком), американцы столкнулись с главными трудностями в 1846-1848 годах, когда была развязана американо-мексиканская война. В ходе этой войны американцы организовали ряд диверсионных атак на мексиканской территории, вынудив вражеские войска совершить изматывающий марш-бросок через мексиканские пустыни. Как только мексиканские войска были вовлечены в стычки на севере основных территорий страны (по ту сторону пустынь) американцы предприняли дерзкую высадку на вражеской территории и захватили единственный порт страны – Веракруз, а затем и столицу страны – Мехико. В результате Соединенные Штаты получили власть над всеми северными землями Мексики, которые могли стать домом для многочисленных поселенцев, и установили государственную границу, которая пересекала пустыню Чиуауа, - лучшую границу, какую только можно было установить в Северной Америке. Военная мексиканская угроза была окончательно устранена.

3. Контроль морских путей на рубежах Северной Америки.

 

США не только обезопасили свои границы, но и сделали так, что их североамериканские соседи были геополитически неспособны оспорить американское господство. Теперь Вашингтон сосредоточился на новой задаче: предотвратить возможную опасность, угрожающую со стороны моря. На протяжении почти сотни лет США были населены британцами, а экономические связи страны с империей были крайне тесными, поэтому американцы понимали, что морская держава может использовать свой флот, чтобы влиять на США из Европы или откуда бы то ни было, и без особых усилий нанести сухопутным войскам поражение. 

 

Но американцы также понимали, что у успешной морской державы есть свои потребности. Пересечение Атлантики – нелегкий маневр, который изматывал команду и пассажиров. Войска не могли проплыть по прямой и, готовые к бою, высадиться на берег. Прежде чем начать военные действия, солдатам надо отдохнуть. Кроме того, по прибытии командам и пассажирам таких кораблей было необходимо пополнить запасы. Если загрузить корабль всем, что необходимо для путешествия через Атлантику и ведения войны, на судне не останется места для войск. Морские технологии развивались, кораблям требовалось топливо (уголь), поэтому было нужно создать угольные станции везде, где предположительно могли происходить военные действия.  Следовательно, высадка десанта подразумевала передовые военные базы, которые могли бы удовлетворить транспортные потребности любого вторжения.

 

В конечном счете, Америку подтолкнуло к действиям решение, принятое Россией. В 1821 году русские стали официально претендовать на северо-западное побережье Северной Америки, объявив, что кораблям запрещено подходить к берегу ближе, чем на 160 километров. Русские требовали передать в их владения территории вплоть до 51-ой параллели (крайняя северная точка острова Ванкувер). Особенно смелой была попытка России создать Форт Росс 160-ю километрами севернее залива Сан-Франциско, чтобы обеспечить российскую колониальную миссию в Америке продовольствием.

 

В ответ на новые геополитические нужды и вызов, брошенный Россией, в 1823 году Соединенные Штаты издали доктрину Монро. Суть доктрины в следующем: европейские державы не имеют права основывать новые колонии в Западном полушарии, а в случае, если Европа потеряет контроль над существующими зависимыми поселениями Нового света, Америка не допустит повторного захвата территорий. Это был политический блеф, но он заложил основу американского и европейского восприятия Западного полушария: Европа в этом регионе не хозяйка. Пока никто не решался бросить Соединенным Штатам вызов, данное мировоззрение крепло с каждым годом.

 

Все это время Америка использовала дипломатию и свою развивающуюся экономику, чтобы расширять свое влияние. В 1867 году Соединенные Штаты купили у России Аляску, избавившись от слабого влияния Москвы в Западном полушарии, а также обезопасив себя от азиатской угрозы. В 1898 году, после почти двух десятилетий успешной политики, которая включала косвенное субсидирование государственных переворотов, Вашингтон подписал договор о присоединении с Королевством Гавайи. Теперь США получили не только важную торговую базу в Тихом океане, но и последний участок земли, лежащий на пути захватчиков, который ведет из Азии в Северную Америку. 

 

Атлантический океан доставил стране гораздо больше хлопот. В Тихом океане не так много островов, кроме того, большинство из них находятся у западной границы океана, то есть безопасность морских границ здесь обеспечить было достаточно легко. Со стороны Атлантики вблизи американских берегов «окопались» мощные европейские державы. У Великобритании были военные базы в Канаде и на Багамах. Некоторые европейские страны имели колонии на Карибских островах, причем эти колонии состояли в тесных торговых отношениях с Конфедерацией во время Гражданской войны. Испанцы, которые были полностью вытеснены с материка к 1820-м годам, все еще владели Кубой, Пуэрто-Рико и восточной частью Испаньолы (нынешней республики Доминикана). 

 

Все это доставляло развивающимся Соединенным Штатам огромные неудобства, но самым активным раздражителем была Куба. Город Новый Орлеан важен потому, что он, по сути своей, - ключ ко всей речной системе Миссисипи, а Куба важна, потому что она контролирует связь Нового Орлеана со всем остальным миром, укрепив свои позиции на Юкатанском и Флоридском проливе. Исключительно кубинских средств недостаточно, чтобы угрожать США напрямую, но, как и Канада, Куба могла послужить точкой опоры для держав из другого полушария. На пике своей власти в Новом Свете испанцы владели Флоридой, Юкатаном и Кубой, то есть теми территориями, которые необходимы, чтобы нейтрализовать Новый Орлеан. К концу 19 века эти владения стали принадлежать исключительно Кубе, а Испанская империя была разорена европейскими войнами и превратилась из мирового гегемона в местную силу, чья сфера влияния была ограничена юго-западной Европой. Вашингтон не стал медлить и сразу принялся за решение кубинского вопроса.

 

В 1898 году Соединенные Штаты начали первую в истории экспедиционную войну со страной, от которой их отделяли морские просторы. Военные действия включали высадку десанта, организацию линий снабжения и поддержку со стороны флота – все это сделало США знаменитыми. В войне, которая была настолько масштабной, насколько короткой Соединенные Штаты захватили все островные испанские колонии, в том числе Кубу. Многие европейские державы сохранили свои колониальные владения в Западном полушарии, а значит, могли непосредственно угрожать американским территориям, однако напасть на Новый Орлеан им было бы трудно, ведь Куба теперь находилась в руках американцев. Остров фактически оставался американской территорией до Кубинской революции 1959 года, когда Куба превратилась в опорную точку для державы из Восточного полушария – Советского Союза. Тот факт, что ради Кубы США допустили угрозу ядерной войны, доказывает, как высоко Вашингтон ценит остров. Сейчас, когда «холодная война» окончена, у Кубы нет могущественного спонсора, и она больше не представляет угрозы для безопасности США. 

 

После американо-испанской войны, американцы с выгодой для себя захватывали новые земли, по крайней мере, когда условия это позволяли. Самым значимым приобретением стали территории, отошедшие США по договору Ленд-лиза, заключенному в ходе Второй мировой войны. Соединенное Королевство и его империя долго рассматривались, как основная угроза американской безопасности. Не считая двух полноценных англо-американских войн, США участвовали в нескольких десятках стычек с бывшими колонизаторами на протяжении долгих лет. Именно британский флот чуть не уничтожил Соединенные Штаты на раннем этапе их развития, и тот же самый флот мог ограничить экономический рост новой страны и поставить под вопрос господство США в Северной Америке.

В первые годы Второй мировой войны Британия перестала угрожать США. Нацистская Германия захватила весь континент, Великобритания оказалась осажденной, и Лондон был вынужден сосредоточить весь свой морской потенциал на Континентальной блокаде. Немецкие подлодки угрожали прорвать оборону и оборвать линии снабжения. Проще говоря, здесь британцам было нужно больше кораблей. Американцы были готовы эти корабли предоставить (если точнее, США предложили 50 эсминцев), за определенную цену. Эти корабли стоили Великобритании практически всех морских баз в Западном полушарии. После сделки единственные порты, которыми Великобритания могла похвастаться, оставались в Новой Шотландии и на Багамах.

 

После договора Ленд-лиза, к Америке можно было подобраться лишь с двух сторон: со стороны Азорских островов (португальские владения) и Исландии. Первые американские операции в рамках Второй мировой войны имели прямое отношение к этим территориям: они обе были захвачены США. Согласно послевоенному договору Исландию не только формально включили в НАТО, но и возложили все обязанности по обеспечению безопасности страны на министерство обороны США.

 

4. Контролировать Мировой океан.

 

Две мировые войны, случившиеся в первой половине 20 века, разделили историю человечества на «до» и «после». Для США итоги войны можно подвести одним предложением: у Америки не осталось конкурентов.

 

Мировая история с 1500 по 1945 – это долгий путь, который прошли мировые державы, взаимодействуя и соперничая между собой. Некоторые из них смогли создать огромные империи, самые яркие примеры – Испания, Франция и Великобритания. Другие страны – Австрия, Германия, Османская империя и Япония – также контролировали огромные территории на разных этапах данного периода. И у второстепенных держав, таких как Нидерланды, Польша, Китай и Португалия, тоже были периоды сравнительного расцвета. Однако две мировые войны разорили эти державы. На американских землях не произошло ни одного сражения. Ни один американский завод не подвергся бомбежке. После 1945 года в мире осталась лишь одна держава, которая не просто была «в рабочем» состоянии, но и процветала. 

 

Соединенные Штаты немедленно взялись за работу: они укрепляли свою вновь обретенную мощь и создавали мир, укрепляя собственные позиции в нем. Первая часть нового плана – овладение морским пространством – была осуществлена достаточно быстро и легко. Флот США вызывал уважение уже в начале Второй мировой войны, а спустя три года боев, которые велись через два океана, американский флот приобрел огромный опыт. Но это только одна часть истории. Не менее важно то, что к августу 1945 года флоты всех остальных стран (за исключением Великобритании) были уничтожены. Еще более впечатляющими, чем морские достижения, были достижения США в целом. У страны просто не осталось конкурентов. Ранее используя флот исключительно в торговых целях, теперь США могли «обручить» свою успешную экономику с абсолютным контролем над морскими просторами и морскими торговыми путями.  И для этого Соединенным Штатам даже не нужно было строить дополнительных кораблей (хотя американцы их, конечно, построили).

На протяжении следующих нескольких лет неоспоримое превосходство США на море позволило американцам внести ряд изменений в международную систему:

 

• Создание НАТО в 1949 году: все оставшиеся военно-морские ресурсы собраны под властью США.

• Включение Соединенного Королевства, Исландии,  Италии и Норвегии в НАТО обеспечило США полномочиями, которых стране не хватало, чтобы властвовать в Северной Атлантике и Средиземноморье – именно эти водные пространства играли огромную роль в возрождении Европы. В 1956 году имела место серьезная попытка бросить вызов новой реальности – англо-французская операция на Синайском полуострове – но она лишь подтвердила, что европейский флот пал. Лондон и Париж поняли, что они больше не могут быть независимыми от Вашингтона на море.

• Захват японской тихоокеанской империи гарантировал Америке выход в Тихий океан, что позволило США стать полновластными хозяевами северной и центральной части океана. Официальный союз Америки с Австралией и Новой Зеландией  расширил тихоокеанскую гегемонию Соединенных Штатов в 1951 году.

• В 1952 году был подписан договор между США и реабилитировавшейся Японией: страна (и ее флот) оказались под американским «зонтом безопасности».

• Не имея независимой экономики дома и мощного независимого флота за пределами своих границ, европейские империи развалились. Через несколько десятков лет после окончания Второй мировой войны почти каждый кусочек недавних европейских империй получил независимость.

 

Это еще один секрет американского успеха (контролировать водные пространства и извлекать выгоду из европейских провалов), основа которого – экономическая структура Бреттон Вудс. Еще до окончания второй мировой войны США укрепили свои позиции как крупнейшей экономической и военной силы, чтобы убедить своих западных союзников (чьи правительства находились тогда «в изгнании») принять условия Бреттонвудского соглашения. Государства взяли на себя обязательство создать Международный Валютный Фонд и Всемирный Банк, чтобы помогать друг другу в ожидаемый период послевоенного восстановления. Учитывая тогдашнее состояние западной Европы, США, по сути, обязались практически полностью обеспечить финансовую сторону этого восстановления. По этой причине американский доллар был выбран в качестве мировой валюты. 

 

Но Бреттонвудское соглашение касалось не только валютных режимов и международных организаций, его суть лежала глубже, поэтому ее часто не замечали. США открыли свой рынок странам-участницам соглашения, не требуя доступа на их рынки, таким образом, рассчитывая на то, что остальные государства предоставят возможность  Америке заниматься вопросами безопасности. Итак, НАТО быстро превратилась в организацию, через которую велась политическая деятельность. 

 

С точки зрения неамериканских основателей Бреттон Вудс, это была отличная сделка. Вопрос о самостоятельном восстановлении даже не рассматривался. Бомбардировочные кампании, направленные на то, чтобы победить фашистскую Германию, потребовали большую часть западноевропейских ресурсов. Даже те немногие районы Великобритании, которые не подверглись нападению, работали в долг, так как восстановление потребовало огромных усилий и многолетнего труда. 

 

Не то что бы доступ на американский рынок мог оказать Европе значительную помощь, ведь на тот момент это был вообще единственный рынок. Но в связи с тем, что все экспортные товары попадали из стран Бреттонвудского соглашения в США по морским путям, а американский флот был единственной силой, которая могла гарантировать безопасность этого экспорта, ведение политики, не соответствовавшей интересам Соединенных Штатов, было заранее обречено на неудачу. К середине 1950-х годов Бреттонвудское соглашение подписали страны, воевавшие на стороне Германии, такие как Южная Корея и Тайвань.  Вскоре это соглашение стало основой мировой торговой системы, сначала превратившись в Генеральное соглашение о торговле и тарифах, а затем – во Всемирную торговую организацию. Одним политическим шагом Америка не только объединила все свои политические аспекты в одну мощную систему, но и закрепила свое влияние на море, а кроме того, создала мировую торговую сеть, в которой были заинтересованы все крупные экономические державы, за исключением Советского Союза. 

 

5. Не допустить усиления возможных конкурентов. 

 

С практической точки зрения США владеет Северной Америкой потому, что контролирует почти все стоящие территории континента. Если не считать Кубу и некоторые части южной Канады, то все остальные земли – это скорее головная боль, чем ценные приобретения. Кроме того, отношения, установленные с Канадой и Мексикой, гарантируют, что ни одна из стран не представляет угрозы для безопасности США. Если опасность придет, то откуда-либо извне. Причем источником этой опасности могла стать лишь страна, подобная США, то есть контролирующая большую часть своего континента.

 

На данный момент в международной системе таких сил не существует.  Нет и стран, чей подъем неизбежен. Большая часть мира слишком разрозненна в географическом плане, чтобы представлять серьезную опасность для США. Джунгли, пустыни, горы, а также отсутствие судоходных рек не только делает Африку бедной, но и мешает странам континента объединиться, а значит, Африка – это неблагоприятная почва для создания сверхдержавы. Что касается Австралии, большая часть страны-континента непригодна для жизни. По сути своей Австралия – это восемь разбросанных на огромной территории городов, которые очень слабо взаимодействуют. Любые утверждения, что Австралия сможет стать региональной державой, будут голословны.

 

На самом деле, в мире (за пределами Северной Америки) существуют всего два региона, которые могут превратиться в достойного соперника для Соединенных Штатов. Первый из них – Южная Америка. Южная Америка практически незаселенна, люди живут на побережье, а центр континента заняты сельвами и горами. Однако регион Южного конуса – это вторая в мире территория, на которой есть естественно взаимосвязанная речная система, пересекающая плодородные земли (как мы знаем, это главная составляющая мощной державы). Но эта территория – Рио де Ла-Плата – меньше, чем североамериканское ядро, кроме того, она разделена между четырьмя суверенными государствами. Их объединение практически невозможно, потому что Бразилия (одна из стран этой четверки) резко отличается от остальных своей культурой и своим языком.

 

Выход «один на один» непосредственно связан с регионом Рио де Ла-Плата, причем вызов Соединенным Штатам не будет брошен до тех пор, пока четыре страны не объединяться политически, а это потребует создания бразильской сверхдержавы, то есть Бразилии придется поглотить Парагвай, Уругвай и Аргентину. Учитывая, насколько Бразилия сильнее, чем три остальные страны вместе взятые, вполне можно предположить, что такое объединение (а значит и появление достойного соперника) неизбежно, однако оно необязательно произойдет в ближайшем будущем. Страны такого размера, как Аргентина, не исчезают в мгновение ока. Так что южноамериканский конкурент, скорее всего, возникнет не раньше, чем через поколение.

 

Другая часть света, которая может породить соперника для США, - это Евразия. Евразия – это регион невероятно разнообразной географии, и, скорее всего, соперник континентального масштаба появится именно здесь. Однако, география значительно осложняет положение такой державы (или союза держав). Южные области Евразии фактически не могут способствовать такому формированию. Бассейн реки Ганг – самая плодородная территория в мире, но сама река несудоходна. Сочетание плодородных земель и несудоходных рек делает регион перенаселенным и бедным. 

 

Кроме того, джунгли и горы Южной и Юго-восточной Азии – это одна из самых проблемных территорий в мире. Страны этих регионов не могут расширить свои границы из-за гор, им еще нужно доказать свою способность объединить ресурсы хотя бы внутри страны (индийско-пакистанские противоречия – один из самых очевидных примеров регионального раздора). Земли Ближнего Востока – это пустыни и заселенные побережья (а значит, эти страны уязвимы для американского флота) и речные долины, которые не приносят достаточно прибыли, чтобы вкладывать в создание мощной державы, кроме того, они непригодны для объединения мелких частей в одно целое. Только у Благодатного полумесяца**** есть надежное сельское хозяйство, но и ему требуется капитал и ирригационные мероприятия. Местные реки несудоходны, а землями владеют три независимых государства, исповедующие три различные религии (и это не считая противоречивого Ливана).

 

Итак, на роль антиамериканской коалиции претендует только северная Евразия: Европа, бывший Советский Союз и Китай. Во владении северной Евразии земли, более плодородные, чем земли Северной Америки, однако евразийские территории разделены между тремя регионами: Североевропейская равнина, Евразийская степь и бассейн реки Хуанхэ. И хотя развитие первых двух регионов взаимосвязано, у них нет судоходных рек, которые могли бы их связать, даже в рамках Североевропейской равнины нет рек, которые естественно взаимосвязаны. 

Однако именно здесь есть потенциал объединения. Европейцы и русские долго строили каналы, чтобы укрепить экономические связи (хотя русские каналы, связывающие Волгу с морем, замерзают зимой).  Существует мало географических препятствий (помимо расстояния), которые разделяют  три региона, так что беспрепятственно совершить путешествие из Бордо к Желтому морю теоретически возможно. 

 

Кроме того, здесь определенно наблюдается сотрудничество. Многочисленные судоходные реки Северной Европы делают ее вторым самым богатым регионом в мире (после Северной Америки). Плодородность бассейна Хуанхэ способствует плотной населенности.  Сложности, связанные с засушливостью и непредсказуемым климатом Евразийских степей (106 млрд. гектаров обрабатываемой земли приносят не так много пользы, как могли бы), на самом деле могут рассматриваться как преимущества, ведь они способствовали военному, экономическому и политическому сплочению России (в другом случае страна бы просто развалилась). В этих трех северных евразийских регионах есть капитал, труд и лидерство, которые необходимы, чтобы создать мощную сверхдержаву. Неудивительно, что на протяжении последних двухсот лет Россия пыталась либо влиять на  Китай и главные европейские державы, либо заключать с ними союзы, чтобы сформировать мощное единство.

 

Итак, последнее геополитическое требование к Северной Америке (чтобы она оставалась доминантной силой в мире) – не допустить подобного объединение и сохранять Евразию разрозненной. 

 

Соединенные Штаты осуществляют эту задачу двумя методами. Во-первых, они активно поощряют тех, кто не вступает в союзы, враждебные Америке. Бреттонвудское соглашение (о котором говорилось в четвертом пункте) составляет основу этого метода. Имея в руках это соглашение, Соединенные Штаты значительно притупили желание таких стран, как Корея и Япония, а также большинства европейских стран направить свои силы против Америки.

 

Военная сторона дела не менее важна. Соединенные Штаты заключают двусторонние договоры о защите с маленькими государствами, которые в другом случае были бы поглощены более крупными странами. НАТО выполняла эту функцию во времена СССР; теперь же США гораздо ближе сотрудничают с такими странами, как Соединенное Королевство, Норвегия, Дания, Нидерланды, Польша и Румыния внутри НАТО, ведь эти страны чувствуют себя особо уязвимыми для внешних врагов (особенно России), а также для внутренних (особенно Германии). 

 

Соединенные Штаты также налаживали отношения со многими неевропейскими странами, каждая из которых чувствует угрозу со стороны своих соседей: Пакистан (страх перед Индией), Тайвань (Китай), Южная Корея (Северная Корея, Китай и Япония), Монголия (Китай и Россия), Таиланд (Китай, Мьянма и Вьетнам), Сингапур (Малайзия и Индонезия), Индонезия (Китай), Австралия (Китай и Индонезия), Грузия (Россия), Объединенные Арабские Эмираты и Катар (Саудовская Аравия и Иран), Саудовская Аравия (Иран), Израиль (весь мусульманский мир), Иордания (Израиль, Сирия и Ирак) и Кувейт (Иран, Ирак и Саудовская Аравия).

 

Второй метод, который США использует, чтобы сохранять Евразию раздробленной, - проведение экспедиционных военных операций. Войска, как и товары, гораздо дешевле переправлять по водным путям, нежели по земле. Добавьте ко всему вышеупомянутому военное превосходство на море и возможность вторгнуться на территорию любой страны мира. Многочисленные вторжения американских войск на территорию Евразии имели своей целью сохранять баланс сил или, проще говоря, не позволить странам Евразии объединиться в сверхдержаву. Соединенные Штаты участвовали в обеих мировых войнах, чтобы не допустить главенства Германии, а затем оккупировали Западную Европу в период «холодной войны», чтобы не допустить возвышения России. Операции в Корее и Вьетнаме преследовали ту же самую цель. 

 

Даже нынешний конфликт в Афганистане и Ираке нужно рассматривать под таким углом. Аль-Каида и боевики-исламисты, которые организовали атаку 11 сентября, поддерживали идеологию, призывающую к воссозданию халифата, паннационального религиозно-политического государства, которое протянется от Марокко до Филиппин – это как раз то массовое единство, создание которого США пытаются предотвратить. И развязывание войны в Афганистане, чтобы выследить руководителей Аль-Каиды, вполне соответствует поставленной цели. Что касается Ирака, необходимо помнить, что Саудовская Аравия финансировала многие операции Аль-Каиды, Сирия снабжала организацию живой силой, а Иран позволял боевикам пересекать свою границу. Соединенным Штатам не хватило сил, чтобы вторгнуться в три страны одновременно, но нападение на Ирак должно было продемонстрировать, какую цену платит тот, кто помогает Аль-Каиде. В результате все три страны изменили свои отношения с организацией, и воссоздание халифата (которое никогда не было особенно правдоподобным) стало менее вероятным по сравнению с прошлым десятилетием.  

 

Однако, участвуя в подобных евразийских вторжениях (будь то Вторая мировая или Иракская война), США остаются в проигрыше. Несмотря на то, что американцы владеют самой выгодной и богатой землей, они составляют лишь малую часть всего населения земли, около 5 %, причем почти постоянно часть этого населения воюет (во Второй мировой войне участвовало самое большое число американцев за историю военных действий США – 8,6%). И хотя экспедиционные военные операции, в основе которых лежит морской транспорт, позволяют США вторгаться практически на любые территории мира, перемещая войска относительно быстро, это означает, что эти солдаты всегда будут конечным звеном длинной цепи снабжения, причем действовать они будут в крайне тяжелых условиях.

 

Это подталкивает Соединенные Штаты к работе с союзниками в любой благоприятной ситуации, свои же войска американцы держат до последнего, как козырную карту. Заметьте, что США участвовали в Первой и Второй мировой войне не с самого начала, они вмешивались лишь тогда, когда казалось, одна из европейских сил уже одержала победу и начала объединять Европу под своей властью. Вашингтон не мог позволить никакой стране господствовать. В «холодной войне» США сохраняли свои войска в Западной Европе и Южной Корее на случай вооруженных столкновений, но это происходило в рамках союзнической структуры, которая ставила союзников США под удар, следовательно, эти союзники имели серьезные причины противостоять врагам Америки. Во многом это позволило США применить в мировых войнах свою стратегию: позволить противникам измотать друг друга, а затем присоединиться к победителю и забрать выигрыш с минимальными потерями.

 

Стратегия, согласно которой США использовали своих союзников как щиты, была настолько успешной, в период после «холодной войны» Вашингтон смог исключить практически все возможности появления нового гегемона. Здесь и поддержка косовских албанцев и боснийцев в борьбе против Сербии во время Югославских войн (1990-е годы), и операция «Буря в пустыне». Сюда же относятся продолжающиеся попытки ослабить Россию (например, Оранжевая революция 2004-2005 годов в Украине). 

Оригинал статьи

Примечания редакции:

* Англо-американская война 1812-1815 гг. явилась результатом стремления Великобритании к подрыву экономики и торговли США в период наполеоновских войн.[/color]

 

** Испанское «Tejas» произносится как «Техас», современное американское «Texas» по правилам английского языка читается «Тексас», однако в русском языке сохранилась произносительная норма «Техас», поэтому принципиальная для американцев разница, характеризующая этапы исторического развития штата, в русском языке не проявляется. [/size]

 

*** До революции английский вариант написания слова «техасец» выглядел так “Texian”, после революции жители стали называть себя “Texan”.

 

****Благодатный (или Плодородный) Полумесяц - область Ближнего Востока между Средиземным морем на западе, Малой Азией на севере, Шаронской равниной в Палестине на юге и полукруглой линией, соединяющей северную и южную точки и проходящей по границам Армянского и Иранского нагорий и Сирийской пустыни (английские и некоторые другие купцы, ведя торговлю со странами Ближнего и Среднего Востока, установили торговые пути через пункты, которые если соединить линией, то образовывали фигуру, напоминающую полумесяц. Этими пунктами были Басра, Багдад, Алеппо, Триполи, Бейрут, Дамаск). 

Геополитика Соединенных Штатов Америки, часть II: 

Американское самоопределение и угрозы завтрашнего дня 

Примечание редактора: данная статья о Соединенных Штатах, представленная в двух частях, 16-ая работа «Стратфор» в серии геополитических монографий стран, которые активно влияют на международную ситуацию. 

В первой части нашего анализа мы уже обсудили, как американская география наделяет любого хозяина своих территорий огромной властью, однако есть несколько других факторов, которые определяют, какой должна быть сверхдержава. В первую очередь, такая география повлияла на американский склад ума.

Период формирования американского восприятия начался с освоения долины реки Огайо и строительства автострады. На протяжении  следующего столетия американцы продвигались от побережий вглубь континента, открывая новые и лучшие земли, связанные более богатыми и полноводными реками. Влаги было достаточно. Почвы были плодородные. Реки были судоходные. Успех и процветание были обеспечены. Поток переселенцев превратился в «наводнение», и даже тогда оставалось достаточно свободных хорошо орошаемых территорий, естественно связанных между собой, чтобы принять всех.

И все это происходило в изоляции. За исключением войны 1812 года, в 19 веке Соединенные Штаты не подвергались иностранному нападению. Америка сдерживала ту минимальную угрозу, которую представляли Канада и Мексика, таким образом, будущая сверхдержава избавила себя от риска военных столкновений с другими странами. Северную Америку считали одним из самых безопасных мест на земле.

Даже гражданская война не изменила этого убеждения. Демографическое и промышленное неравенство Севера и Юга означало, что исход войны предрешен. Северян было в 4 раза больше, чем южан, а северная промышленность была в 10 раз более развитой, чем южная. Как только стратеги Севера начали использовать свое превосходство, Юг пал. Кроме того, большая часть населения Западного побережья и Среднего Запада была родом с Севера (южные переселенцы осваивали территории, которые стали известны как Техас и Нью-Мехико), поэтому доминирующая американская культура только укрепила свои позиции в период Реконструкции Юга. 

В результате, жизнь влиятельных «северян» значительно улучшалась с каждым годом, и это продолжалось более пяти поколений. Америка убедила себя в том, что такой порядок – условия могут, должны и будут улучшаться с каждым днем – это естественно. Американцы поверили, что их богатство и безопасность были им предначертаны, и что Судьба выделяет Америку среди других стран мира. Появилось ощущение того, что американцы чем-то лучше остальных, что они рождены быть великими; о простом везении не могло быть и речи. Это нерациональное и неверное убеждение, но оно стало основой американской одержимости и американского высокомерия. 

Многие американцы не понимают, что «пшеничный пояс» России лежит в степи, где лето более жаркое, зима более холодная, а климат более сухой, чем даже на сравнительно засушливых Великих равнинах. В Америке нет всеобщего осознания, что в истории Китая и Европы было множество вооруженных конфликтов на национальной почве, потому что большое число народов живут в близком соседстве, или, что африканские плато замедляет экономическое развитие региона.  Вместо этого – мысль о том, что на протяжении 200 лет США были успешными и процветающими, а остальной мир не мог похвастаться такими же достижениями. Американцы не дорожат «хорошими временами», потому что считают, что экономический рост и безопасность – это естественно, и этим людям более чем непонятно, почему весь остальной мир постоянно борется с препятствиями. И то, что американцы полагают обычной ежедневной рутиной, остальной мир называет американской гордыней.

Но не все и не всегда идет гладко. Что же происходит, когда порядок нарушается, когда остальной мир добивается того же, что и Америка, дотягивается до Соединенных Штатов, нарушая американские правила игры? Когда нация убеждена, что условия могут, должны и будут улучшаться постоянно, отрицательная направленность развития или воздействие извне возмущает. Одержимость переходит в депрессию, а высокомерие оборачивается паникой. 

Замечательный пример: нападение японцев на американские войска в «Перл Харбор». Спустя 70 лет американцы все еще считают это событие страшным предательством, подчеркнувшим варварскую натуру японцев, которые оправдали развязывание мировой войны и уничтожение крупных городов.  И это несмотря на то, что американцы систематически перекрывали японским торговцам доступ в Восточную Азию и наложили на страну энергетический запрет. Вдобавок ко всему, материковой территории Америки ничто не угрожало. 

Такая паника и неадекватная реакция – источник современной американской силы. Соединенные Штаты – это большое, географически защищенное, экономически разноплановое и чуткое единство. Когда эта машина действует, она может достаточно легко изменить ход вещей в мировом масштабе. Но когда страну охватывает паника, США бросают на решение проблемы все свои силы одновременно, и, таким образом, меняют мировой порядок. 

Приступ американской панической атаки иллюстрируют также реакция США на запуск советского «Спутника» и Вьетнамская война. Что касается первого случая, Америка значительно превосходила Советский Союз в химической промышленности, электронике и металлургии (это ключевые составляющие освоения космоса). Однако из-за того, что у советских ученых получилось «зашвырнуть» в космос кусок металла, американцев охватила паника, в результате чего они полностью перестроили образовательную систему и промышленный план страны. Поражение во Вьетнамской войне также заставило Америку запустить модернизацию, на этот раз военную. Несмотря на то, что в ходе этой войны не существовало непосредственной угрозы американской территории, ученые США стали создавать боевые комплексы с использованием информационных технологий. Эта паранойя в буквальном смысле стала «матерью» спутниковой связи и высокоточного управляемого оружия. 

Такое мышление (равно как и паника, рожденная в его рамках) находит свое отражение не только в военной сфере. В 80-е годы XX века американцы убедили себя в том, что Япония вскоре опередит их в экономическом развитии как конкурирующую сверхдержаву, не обращая внимания на тот факт, что числом они превосходят японцев в 2 раза, а территорией – в 100 раз. Уолл Стрит запустила свою собственную программу реструктуризации, которая изменила деловой мир Америки и положила начало волне экономического роста 1990-х годов. 

Во время  Второй мировой войны паника и гиперреакция привела к тому, что США распространили свое влияние на Западную Европу и мировые океаны, а ответные мероприятия, связанные с запуском «Спутника» заложили основу экономического и военного расширения, которое помогло выиграть «холодную войну». Вьетнамская кампания принесла новые технологии, которые позволили американским самолетам бомбить цели, находящиеся на другой стороне земного шара. Страх перед японцами сделал американскую экономику более эффективной, поэтому после окончания «холодной войны» американцы призвали Японию к ответу за ее торговую политику. В 1990-е года США переживали экономический «бум»; страна соперничала с японцами, и это соперничество вызвало экономическое крушение Японии после окончания «холодной войны».

Земля, труд, капитал.

Вся экономическая деятельность строится на трех ключевых элементах (ими же она и ограничивается): земля, труд и капитал. Эти три элемента дают нам понять, что впереди у Соединенных Штатов – десятилетия роста и развития, особенно по сравнению с другими мировыми державами. 

Земля.

Исходя из показателя «человек на единицу обрабатываемой земли», Соединенные Штаты можно назвать самой малонаселенной страной, по сравнению с другими крупными экономическими державами (возможно, Россия, Канада и Австралия имеют меньшую плотность населения, однако большая часть Сибири, Канадского щита и Аутбэка непригодна для ведения хозяйства). Цена земли в Америке достаточно низкая, а это важная составляющая любого экономического предприятия.  Даже если исключить слишком холодные и слишком холмистые территории, население Соединенных штатов в среднем составляет лишь 76 человек на квадратный километр, а это в три раза меньше, чем в Мексике, и в четыре раза меньше, чем в Германии и Китае. 

Жизненное пространство не сосредоточено в одной части страны, как, например, в случае с Бразилией и ее внутренним южным регионом. Среди крупнейших американских городов только Сан Диего и Новый Орлеан не могут расширяться во всех направлениях. В действительности, более половины 60 крупнейших мегаполисов Америки не встречают никаких препятствий на пути дальнейшего расширения: Даллас, Форт-Уорт, Филадельфия, Вашингтон, Атланта, Феникс, Миннеаполис, Сент-Пол, Сент-Луис, Денвер, Сакраменто, Цинциннати, Кливленд, Орландо, Портленд, Сан Антонио, Канзас Сити, Лас Вегас, Колумбус, Шарлотт, Индианаполис, Остин, Провиденс, Нашвилл, Джэксонвилл, Мемфис, Ричмонд, Оклахома Сити, Бирмингем, Роли, Талса, Фресно, Омаха и Каунсил Блаффс. Остальные города из числа крупнейших, такие как Чикаго и Балтимор, ограничены только морским побережьем. Суть в том, что Америке есть куда расти, а американские цены на землю – прямое тому подтверждение.

Труд.

С демографической точки зрения, Соединенные Штаты – самая молодая и самая быстроразвивающаяся из всех крупнейших экономик мира. Средний возраст американского населения – 37, 1 года, а значит Америка моложе своих немецких (43,1 года) и российских (38,6 года) конкурентов. Тем не менее, американец старше китайца (средний возраст в Китае 34,4 года), но разрыв быстро сокращается. Китай стареет быстрее, чем любая другая страна мира, кроме Японии (сейчас средний возраст японцев составляет 44, 3 года). К 2020 году китайцы будут лишь на 18 месяцев моложе американцев. Таким образом, в ближайшие 20 лет весь развитый мир, за исключением Соединенных Штатов, и часть развивающихся стран столкнутся с массовым количественным и качественным сокращением рабочей силы. 

Существует три причины сравнительной молодости американцев, две из них связаны с историей первых поселенцев и близостью США к Мексике. Во-первых, с момента основания государства население приезжало из других стран и переселенцами становились в основном молодые люди. Это с самого начала дало Соединенным Штатам и другим колониальным странам демографическое преимущество. 

Во-вторых, колониальные сообщества обладают более гибким самоопределением, а значит, они более открыты переменам и новым социальным группам, чем страны Старого света. Во многих национальных государствах доминирующий народ решает, принять ли кого-либо в свои ряды. При этом рождение на территории страны и даже проживание многих поколений на ее территории не гарантирует, что человека будут считать «своим». Замечательный тому пример – Франция, где выходцы из Северной Африки, десятилетиями живущие в Парижском регионе, все еще не считаются французами «в полном смысле слова». Колониальные сообщества решают данную проблему, используя противоположный подход. Национальность не даруют, человек выбирает ее сам, и если кто-либо переезжает в открытое сообщество и объявляет себя частью нации, в большинстве случаев никто этому не препятствует. Это не означает отсутствие расизма, однако для вышеупомянутого общества в большинстве случаев характерно принятие многонационального характера населения, а часто и формы правления. В результате колониальные сообщества могут интегрировать в  себя больше переселенцев в более короткие сроки, нежели устоявшиеся национальные государства.

Тем не менее, Канада и Австралия – такие же колониальные страны, как и Соединенные Штаты – не могут похвастаться молодостью населения. Причина тому – разница в географическом положении. Австралия не граничит со странами, жители которых могли бы иммигрировать.  Сухопутная граница Канады совпадает с границей США, поэтому переселенцам трудно добраться до канадских территорий.

А у Соединенных Штатов есть Мексика, а значит, и вся Центральная Америка. Чтобы попасть в Австралию, иммигранты должны добираться туда на самолете или на корабле, а это, во-первых, требует больших денежных средств, и ,во-вторых, способствует более жесткому отбору среди тех, кто прибыл в пункт назначения. Отсюда малочисленность и солидный возраст иммигрантов. Что касается мексиканской границы, она, несмотря на все нововведения, остается достаточно «прозрачной». И хотя подсчеты дают разные результаты, считается, что в год южную границу США пересекают 500 тысяч легальных иммигрантов и приблизительно в 2 раза больше незаконных переселенцев. У этого процесса есть положительные стороны, от которых Соединенные Штаты только выигрывают. Постоянный приток рабочей силы помогает сдерживать инфляцию, в то время как большая часть развитых стран страдает от нехватки рабочих рук (эта проблема ощущается даже в Китае). С 1970 года в Америке стоимость труда на единицу продукции выросла на 4,5 единиц, в Соединенном Королевстве этот показатель составляет 12,8. 

Приток молодых рабочих также помогает стабилизировать порядок налоговых сборов в США. Легальные иммигранты создают около 500 млрд. долларов чистой прибыли и платят налог, пропорциональный этой сумме. Однако они не увеличивают расходов федерального бюджета США по его основной статье – социальное обеспечение – до тех пор, пока не становятся гражданами Соединенных Штатов. Даже после получения гражданства они обязаны платить государству до достижения в среднем 41 года, если учесть, что мексиканцы мигрируют в США в возрасте 21 года (данные Калифорнийского университета). Для сравнения, средний возраст легального мигранта обычно составляет 37 лет.

Пользу системе приносят даже незаконные переселенцы, несмотря на растущий уровень преступности и затраты на социальное обеспечение. Нелегальные мигранты влияют на стоимость труда так же как те, кто трудится законно, только в большей степени. Мексиканскую систему образования нельзя сравнивать с американской, однако многие иммигранты-мексиканцы имеют как минимум школьное образование. Дать образование поколению рабочих – одна из самых трудных государственных задач в плане финансирования. Мексиканские иммигранты как минимум обладают базовыми знаниями (здесь расходы взяло на себя мексиканское правительство), а Соединенные Штаты – это экономика, которая получает выгоду благодаря трудовой выработке иммигрантов. 

Все вышеперечисленные демографические факторы обеспечивают США не только самым здоровым и стабильным рынком труда в развитом мире, но и возможностью привлекать новых и новых работников.

Капитал.

Как уже говорилось ранее, Соединенные Штаты – это точка земного шара, где сконцентрировано наибольшее количество капитала, так как именно здесь есть множество судоходных рек. Тем не менее, страна может похвастаться одним из самых низких спросов на капитал. Благодаря естественным водным транспортным путям не нужно создавать искусственную инфраструктуру, таким образом, благоприятная и безопасная ситуация Северной Америки освободила Соединенные Штаты от необходимости постоянно держать большое количество войск на границах. Большое количество капитала и малый спрос на него позволили правительству придерживаться в экономическом планировании политики относительного невмешательства; говоря на языке экономистов, в США экономическая система со свободной конкуренцией. Соединенные Штаты – единственная страна мира, в которой такая система использования капитала  сложилась «естественно», в остальных же странах государство должно достаточно жестко контролировать экономический сектор.

•   Германия находится в центре Североевропейской равнины, и у страны нет естественных природных барьеров, отделяющих ее от других могущественных государств на западе и на востоке. У Германии ломаная береговая линия, из-за этого страна незащищена от нападения морских держав. Поэтому здесь сложилась экономическая модель, которая включает непосредственное участие государства в экономическом планировании, особенно когда речь идет об инфраструктуре.

•   Франция открыта Германии, кроме того у французов еще 3 незащищенных побережья. Поэтому во Франции действует смешанная экономическая модель, в рамках которой государство имеет преимущество перед частными предпринимателями и обеспечивает правительство средствами, необходимыми, чтобы обеспечить безопасность страны. Здесь всегда было неспокойно, и в условиях постоянной угрозы Франции пришлось создать многопрофильную службу разведки. Французская разведка фактически крадет технологии (даже у своих союзников), чтобы обеспечить процветание государственным компаниям. 

•   Сердце Китая – территории, прилегающие к реке Хуанхэ – открыто и Евразийской степи, и холмистым субтропическим землям на юге Китая, поэтому достичь экономического единства в этой стране практически невозможно. Кроме того, Китай уязвим для любой страны, которая обладает мощным флотом. Китайское правительство забирает все сбережения жителей, чтобы обеспечить своим фирмам доступ к ссудам, в сущности, предлагая южным территориям взятку, чтобы они оставались частью Китая.

Америке, в свою очередь, чужда концепция национального планирования. В большинстве случаев, финансовым средствам позволяют течь туда, куда направляет их рынок. В середине 19 века, когда Франция направляла огромные средства на укрепление внутренней обороны, а Пруссия стала объединять частные железные дороги в единое транспортное целое, основной экономический вопрос для США заключался в том, должно ли федеральное правительство строить ответвления от Национальной магистрали, что по масштабам несравнимо с европейскими проектами. Результатом политики невмешательства стали не просто низкие налоги, а отсутствие общего подоходного налога до введения в 1913 году 16 поправки. 

Такой подход повлиял на развитие американской экономической системы. Это произошло по нескольким причинам. Во-первых, у федерального правительства всегда было недостаточно средств, чтобы участвовать в предпринимательской деятельности. Соединенные Штаты никогда не участвовали в «международных соревнованиях», характерных для европейских и азиатских стран. Здесь в каждой промышленной отрасли есть своя «страна-чемпион». В США все иначе, там есть несколько соревнующихся компаний. В результате, американские фирмы более продуктивны и успешны, чем их европейские коллеги, что помогает генерировать больше капитала и создавать в перспективе больше рабочих мест. 

Следовательно, американцы «прохладно» относятся к оказанию финансовой помощи (если не существует государственных компаний, то само государство меньше заинтересовано в том, чтобы поддерживать разоряющиеся фирмы). Таким образом, компании, пережившие «естественный отбор» становятся еще более продуктивными. Это не значит, что государство всегда отказывает фирмам в помощи, однако субсидирование – редкое явление, оно имеет место лишь в условиях серьезного экономического упадка, при этом закрытие предприятий, и даже целых секторов считается нормальным. 

Во-вторых, у Соединенных Штатов более развита деловая культура малого бизнеса. Из-за отсутствия «чемпионов» существует очень мало работодателей, которые уделяют особое внимание размеру предприятия. Большое количество маленьких компаний обеспечивает устойчивость  экономической системы, потому что несколько обанкротившихся фирм не смогут нанести всей отрасли существенный ущерб. Самый лучший пример «текучести» в американской системе – промышленный индекс Доу-Джонса. Индекс всегда складывался из показателей крупнейших акционерных обществ, самых представительных в экономической системе США. Составляющие индекса изменяются вместе с американской экономикой. К концу 2011 года лишь одна корпорация могла похвастаться тем, что была частью Доу-Джонса на протяжении всей своей 115-летней истории. Для сравнения: немецкие гиганты, такие как «Дойче банк», «Сименс» и «Байер» находятся во главе своих экономических секторов с середины 19 века, несмотря на то, что Европа пережила 2 мировых войны. 

Благодаря американской речной системе цены на перевозки остаются низкими, а обеспеченность капиталом – высокой, поэтому малые предприятия, которые были особенно распространены в период становления США, не встречают преград на пути в деловой мир. Любой житель Восточного побережья, у которого достаточно денег, чтобы купить соху и пару волов, может добраться до западной части страны и, используя морские пути, вывести свои товары на мировой рынок. В недалеком прошлом крах большого количества фирм привел к тому, что появились рабочие-предприниматели, которые открыли собственное дело. Вероятность того, что американский рабочий будет трудиться для одной из 20 крупнейших американских фирм в 3 раза меньше, чем шанс француза работать в одной из лучших французских компаний.

Крупнейший частный работодатель в США – Уол-Март – исключение из правила. Он дает рабочие места 1,36% трудоспособного населения Америки, что сравнимо с показателями европейских промышленных гигантов. Однако «Юнайтед парсел сервис» - второй крупнейший американский работодатель – обеспечивает рабочими местами лишь 0,268% рабочих.  Во Франции подобная компания занимала бы лишь 32 место.  

Политика государственного невмешательства в экономической системе США привела к тому, что в Америке цикл «бум-спад» прослеживается гораздо четче, чем в системе с государственным планированием. Когда вопросы экономического распределения решает исключительно рынок, в высшей точке цикла средства обычно вкладываются в проекты, которые не следовало бы финансировать. (Может звучать печально, но в плановой экономике такие «сбои» могут случиться на любом этапе цикла). В период спада капитал становится малоподвижен, и компании, которым удается пережить кризис, становятся более продуктивными, в то время как слабые игроки терпят крах, что становится причиной безработицы. Такие циклические спады буквально «вросли» в американскую экономическую систему. Поэтому американцы относятся к экономическим переменам более терпимо, чем жители любых других стран. Это позволяет государству реже вмешиваться в дела рынка и поощряет желание рабочих получить новые знания и сменить сферу деятельности. Итог: высокий уровень социальной стабильности даже в период спада и растущая эффективность рабочей силы. 

Несмотря на сложности, связанные с цикличностью «бумов» и спадов, либеральная экономическая модель имеет огромное преимущество: рынок распределяет ресурсы гораздо рациональнее, чем любое государство.  В такой системе показатель роста выше и стабильнее, чем в какой бы то ни было другой. И хотя многие экономики Восточной Азии опередили США по показателям роста, не следует забывать о двух вещах. Во-первых, экономический рост в  странах Восточной Азии набирает обороты, но ускорение началось недавно. На протяжении всей своей истории США показали лучшие результаты, нежели любая восточноазиатская страна. Во-вторых, период «бума» в азиатских экономиках начался с того момента, как восточноазиатские страны получили доступ к американскому рынку (в основном по договору Бреттон-Вудс), когда США в рамках политики безопасности вывели из борьбы за военное господство местного гегемона – Японию. Проще говоря, экономический рост в странах Восточной Азии (включая Китай) зависит от экономических и оборонных основ, которые не просто находятся вне их власти, но полностью зависят от направления американской стратегической политики.   Стоит американцам передумать, и эти основы, а также экономический рост, который на них зиждется, исчезнет в один момент. 

Экономическая система, для которой характерна политика невмешательства, - это не единственное последствие влияния географии на американское хозяйство. Соединенные Штаты имеют наиболее неравномерную структуру населения в мире. Так как богатство располагалось вдоль рек, мелкие собственники объединялись и образовывали маленькие города. Вместе они создавали капитал, заложивший основу для индустриализации на местном уровне. Население быстро распространялось за пределы портовых городов Восточного побережья, создавая по всей стране многочисленные экономические и политические   центры, развитие которых финансировалось местным капиталом. Сильные и могущественные ныне Нью-Йорк, Балтимор и Бостон были (и остаются) уравновешены Чикаго, Питсбургом, Сент-Луисом и Миннеаполисом. 

Сегодня в Соединенных Штатах существует не менее 20 крупных центров, чье население составляет 2,5 млн. человек, и лишь 4 из них – Нью-Йорк, Вашингтон-Балтимор, Филадельфия и Бостон – находятся на Восточном побережье. В отличие от США, многие крупные страны имеют один главный экономический и политический центр, такой как Лондон, Токио, Москва или Париж. В Соединенных Штатах единое целое разделено на политические и экономические части, что создает систему, которая естественным образом развивается в потребительский рынок, превосходящий все остальные потребительские рынки мира вместе взятые.

Несмотря на свое европейское происхождение, США –  это и азиатское творение в том числе. Соединенные Штаты – это единственная в мире крупная страна, которая может похвастаться не только солидной береговой инфраструктурой в Атлантическом и Тихоокеанском регионах, но и производственно-технической базой, обеспечивающей бесперебойное сообщение между двумя областями.  Это позволяет США извлекать выгоду из торговли с обоими регионами, а также частично защищает Соединенные Штаты в периоды, когда один из рынков испытывает финансовые трудности. В такие времена Соединенные Штаты могут переключиться на отношения с другим регионом, кроме того, страны, терпящие бедствие, выберут в качестве надежного хранилища для своих средств именно Америку.  По иронии судьбы, Соединенные Штаты остаются в выигрыше всегда, независимо от того, процветают ли соседние регионы, или борются с кризисом. 

Взятые вместе, эти факторы дают нам понять, как география подтолкнула США к рыночной экономике, которая эффективна, и к политической культуре, которая поощряет предпринимательство. Нам также ясно, как география повлияла на формирование рассредоточенных экономических центров, транспортных коридоров и огромного внутреннего рынка, а также открыла Соединенным Штатам доступ на крупнейшие рынки мира. В числе «побочных» продуктов данного процесса можно назвать  гибкую культуру, восприимчивую к переменам, стабильную экономику и перспективный рост, не зависящий от внешних источников. Одним словом, у процветания и могущества США географическая основа, и нет оснований полагать, что в ближайшем будущем эта основа претерпит изменения.

Современная обстановка: Угрозы императивам

Обычно завершая геополитическую монографию, «Стратфор» обсуждает, с какими трудностями сталкивается описываемая страна. В современном мире США – это единственная держава, которую действительно можно назвать мировым лидером, однако существует ряд факторов, которые угрожают власти Соединенных Штатов (основатель «Стратфор» Джордж Фридман подчеркнул это в свой книге «100 следующих лет»).  На самом деле, в следующем столетии любая из нынешних региональных держав: объединенная Германия, пробудившаяся Турция, возрожденная Япония, развивающаяся Бразилия и вновь приобретшая уверенность в себе Мексика – вполне могут попытаться.

Однако вместо того, чтобы беспокоиться о далеком будущем, следует сосредоточиться на препятствиях, с которыми страна сталкивается сегодня.  Теперь «Стратфор» переходит к тем вызовам, которые бросает Соединенным Штатам современный мир, начиная с мелких неприятностей и двигаясь в сторону мучительных проблем.

Афганистан.  

Война в Афганистане – это война, которая не может быть выиграна в прямом значении этого слова. «Победа», как называют ее американцы, требует не только военного поражения противоборствующей стороны, но и такого видоизменения региона , чтобы он больше не мог представлять угрозу для США. Добиться такой «победы» в Афганистане невозможно, потому что Афганистан – это, скорее, целый географический регион, чем страна. В середине региона расположены горные цепи, которые тянутся на восток до Гималаев. Здесь нет судоходных рек и очень мало плодородных земель. Оставшаяся U-образная территория, состоящая из равнин, не только засушлива, но и вдобавок разделена между многочисленными этническими группами на 8 жилых зон, которые, в свою очередь, не имеют мощных географических барьеров, способных отделять одну зону от другой. Сочетание данных условий обрекло регион на бедность и внутренние конфликты, которые существовали на протяжении практически всей его истории.

Соединенные Штаты начали кампанию в 2001 году с целью вытеснить «Аль-Каиду» и не допустить, чтобы регион был использован джихадистскими группировками в качестве базы и источника личного состава. Однако в связи с тем, что география исключила возможность создания в Афганистане стабильного, единого и действенного правительства, эти задачи следует осуществлять лишь до тех пор, пока США не выведет десятки тысяч своих солдат из Афганистана. 

Афганистан определенно представляет для Соединенных Штатов косвенную угрозу. Центральная власть слаба, а негосударственные группировки, такие как «Аль-Каида», продолжат использовать страну как свой операционный центр, а надо отметить, что многие группировки стремятся нанести США вред. Но Соединенные Штаты далеко от Афганистана, а идеология не всегда переходит в намерение, в свою очередь намерение не всегда перерастает в возможность. Что еще важнее, трудовые, материальные и финансовые ресурсы Афганистана настолько малы, что ни одна сила, базирующаяся здесь, никогда не сможет напрямую угрожать Соединенным Штатам, и тем более нанести им серьезный урон.

Поэтому американская стратегия вывода войск проста. Афганистан нельзя перекроить по-своему, поэтому Соединенные Штаты должны сохранять возможность следить за обстановкой и принимать участие в редких облавах, чтобы защищать свои интересы. А для этого достаточно просто иметь в стране 1-2 базы, и совершенно не обязательно коренным образом изменять облик Афганистана в понимании американского народа и превращать страну в совершенную многонациональную демократию.

Китай. 

Многие американцы воспринимают Китай как единственную серьезную угрозу американскому образу жизни, искренне веря, что этой стране, обладающей большей территорией и большим населением, суждено превзойти США в экономическом, а затем и в военном плане. Подобное восприятие – это отголоски японофобии 1980-х годов, и оно имеет те же корни. Япония отчаянно нуждалась в материальных ресурсах. Для страны экономический рост означал импорт сырья по высокой цене и экспорт готовой продукции на мировой рынок. Однако по той причине, что непосредственно в Японии происходила лишь малая часть процесса, японское правительство было вынуждено искать способы сделать страну конкурентоспособной.

Японцы нашли решение: они реформировали финансовый сектор страны так, чтобы любая фирма, желающая покупать сырье, производить и продавать продукцию, а также создавать рабочие места, могла получить ссуду под низкий процент. Действительная выгода предприятия не имела значения, так как государство позаботилось о том, чтобы все вышеперечисленные операции косвенно получали поддержку финансовой системы. Всегда можно было получить больше кредитов. Эта система нежизнеспособна (в результате растущие долги поглощают весь доступный капитал), и в 1990 году японская экономика рухнула под тяжестью просроченных ссуд, насчитывавших триллионы американских долларов.  Японская экономика так и не восстановилась: в 2011 году она едва достигла показателей 20-ти летней давности.

Китай, который разрознен территориально и этнически (Япония не сталкивалась с такими проблемами), скопировал финансово-экспортную стратегию Японии с целью форсировать свое развитие и сохранить единство страны. Однако применение данной стратегии чревато для Китая теми же долговыми проблемами, которые погубили японскую экономику. Местные и национальные конфликты приведут к тому, что когда командно-административная система Китая падет, как пала в 1990 году японская система, Пекин столкнется не только с экономическим спадом, но и с общественным кризисом. Ситуацию усугубляет тот факт, что Китай, в отличие от Японии, лишен естественных факторов, генерирующих капитал, и, кроме того, обременен внутренними экономическими нуждами (в Китае насчитывают 800 тыс. человек, которые живут за чертой бедности).  В результате, Китаю не хватает самостоятельной экономической стратегии и способности создавать собственный капитал.

Китайским лидерам это прекрасно известно. Они понимают, что процветание Китая зависит от контролируемых Соединенными Штатами морских путей, по которым Пекин получает сырье и экспортирует продукцию на мировой рынок. А главный покупатель китайской продукции – США. Учитывая эти факторы, Китай готов идти на уступки во многих вопросах до тех пор, пока США держат моря и рынок открытыми для азиатской страны. Китай может взбунтоваться (национализм – отличный способ держать под контролем  все регионы страны), но он не ищет конфликта с Соединенными Штатами. В конечном счете, США владеют морями и американским рынком, а оборонная политика Америки препятствует милитаризации Японии. Основы недавних успехов Китая были заложены Америкой.

Иран.   

Иран – единственная в мире успешная горная страна . При этом вторгнуться в ее пределы  и оккупировать ее практически невозможно. Вероисповедание Ирана позволяет стране иметь тесные связи с другими шиитскими государствами региона, что усиливает позиции Ирана в некоторых уязвимых точках. Страна также обладает существенными военными средствами, чтобы хотя бы кратковременно удерживать выход из Ормузского залива, через который осуществляется около 40% нефтяного экспорта из региона. Все это дает Ирану определенный вес как в местной, так и в мировой политике.

Однако, многие из этих факторов работают против Ирана. Гористая местность означает, что для того, чтобы держать под контролем малые неперсидские народы, необходимо иметь сильную пехоту. Такое неравномерное распределение армейских сил лишило Иран возможности развивать внутри своих вооруженных сил тяжелую артиллерию или воздушные войска. И хотя многочисленная пехота и гористая местность существенно осложняют задачу противника, Ирану трудно действовать за пределами своих ключевых территорий, так как пехота передвигается медленно и требует снабжения припасами. Любое вторжение на территорию Ирака, Кувейта или Саудовской Аравии при военном присутствии США означало бы, что пехоте, а также ее уязвимой колонне транспортного снабжения, придется маршировать по открытой местности. Учитывая возможности американских вооруженных сил, это будет походить на состязания в стрельбе.

Россия.

Неблагоприятных географических условий в России великое множество: открытые границы незащищены от нападения, огромные равнины не позволяют развивать экономику за счет расширения производства, недостаток судоходных рек делает страну бедной, а сухой и холодный климат сокращает урожай зерна. Однако с течением времени России удалось превратить многие свои слабости в преимущества. 

Страна объединила политические и экономические силы, чтобы они служили инструментами централизованного государства, а все силы нации могли быть организованно направлены на решение какой бы то ни было проблемы.  К сожалению, такая стратегия может быть малодейственной и становиться причиной колоссальной неустойчивости, однако это единственный метод, к которому обратилась Россия, и он обеспечил стране некоторую безопасность. Россия даже использовала слабость своих границ в своих же интересах. Обширные открытые российские территории означают одно – страна может укреплять свои границы лишь путем их расширения. Таким образом, Россия стала управлять множеством национальных меньшинств, которым прекрасно известно, что их используют в качестве пограничных укреплений. Чтобы управлять этими народами, Россия создала разведывательную службу, которая более искусна в своем деле, чем разведка других стран мира.

Централизация в сочетание с географическим положением (Россия находится в центре равнинного региона Северной Евразии)  превращает страну в естественный противовес Соединенным Штатам, в государство, которое вполне может стать частью антиамериканской коалиции. Россия расширяет свои границы не только из-за того, что ее география требует таких мер для обеспечения безопасности (таким образом, Россия становится чем-то похожим на «государство-континент»), -  страна имеет естественную предрасположенность доминировать над другими крупными державами или вступать с ними в союз. Географически неблагоприятные условия не позволяют России почивать на лаврах, а стратегическая потребность страны расширяться делает её естественным конкурентом Соединенных Штатов. 

К несчастью для американцев, Россия упорно противостоит американскому влиянию, независимо от того, принимает ли это влияние форму искушения или давления. 

•   В России не развита торговая культура и мореплавание, поэтому любые предложения, связанные с Бреттон-Вудским договором, не производят на страну впечатления.

•   Россия – крупнейшее государство в своем регионе, поэтому Соединенным Штатам нецелесообразно (по крайней мере, в нынешних условиях) предлагать ей военный союз, ведь нет такой державы, против которой Россия и США могли бы объединиться.

•   Российские побережья не отличаются  уязвимостью, населенные регионы страны соседствуют лишь с Балтийским и Черным морями. Это делает непривлекательными предложения США обеспечить морскую безопасность. 

•   И даже традиционная американская стратегия «взять в кольцо врагов» в России (как и во многих других странах) не срабатывает, так как российская разведка более чем успешно справляется с задачами, которые связаны со сменой враждебных режимов в регионе (недавнее свержение неугодных Кремлю правительств в Украине, Грузии и Киргизии – яркое тому подтверждение). 

Это значит, что единственный способ ограничить российское могущество – использовать стратегию времен «холодной войны», то есть расположение войск в непосредственной близости от российских границ. Однако последние восемь лет эта стратегия была неосуществима. С середины 2003 по 2011 год большая часть американских сухопутных войск перемещалась в Ирак и в Афганистан, поэтому у США просто не остается ресурсов, чтобы бороться с возрождением российского могущества. Американская «увлеченность» исламским миром позволила России восстановиться после распада Советского Союза. Возрождение России – отличный пример регенерационных способностей, свойственных крупным государствам. 

Всего 12 лет назад Россия даже не могла полностью контролировать все свои территории: начались беспорядки в Чечне и других регионах, которые начали проявлять свою реальную независимость. Национальные сбережения либо исчезли во время августовского кризиса 1998 года, либо были украдены олигархами. Однако в период американских войн в исламском мире, русские навели порядок, вновь централизовали государство и получили невероятную прибыль, продавая товары народного потребления. Теперь у России стабильный бюджет и более триллиона долларов США в банке. Внутренние вооруженные конфликты были потушены, и страна заново ассимилировала, сломила или, как минимум, запугала все бывшие советские республики. Сейчас Россия даже добралась до Германии и использует страну, чтобы нейтрализовать военное сотрудничество США с такими странами-членами НАТО, как Польша и Румыния, кроме того, Москва продолжает оказывать поддержку Ирану, чтобы США и дальше продолжали заниматься ближневосточным вопросом. 

Проще говоря, Россия – это страна с огромными возможностями, она может бросить вызов американской внешней политике, более того, она в этом заинтересована. Учитывая незащищенность российских границ, огромное количество угнетенных народов и американское обыкновение противостоять крупным соперникам, Россия, скорее всего, обречена на поражение. 

Соединенные Штаты.  

Основную опасность для США представляет их собственная тенденция отходить от участия в международных делах. Отцы-основатели призывали молодую страну не вмешиваться в международные отношения, особенно в европейские, и этот завет оберегал США в  первые 140 лет их существования. 

Однако наставление предков перестало быть актуальным в 1916 году. Человеческая история с 1500 по 1898 год была так или иначе связана с европейским опытом и борьбой за власть среди европейских держав. В коллективном сознании отцов-основателей укрепилось мнение, что участие США в этой борьбе не приведет ни к чему хорошему. Слишком велико было расстояние, и вопросы казались неразрешимыми. Молодые Соединенные Штаты не могли надеяться, что сумеют изменить баланс сил, кроме того, американские интересы, трудности и задачи находились внутри страны. США вмешались в дела Европы лишь тогда, когда Европа вмешалась в дела США. Если не брать в расчет Луизианскую покупку, войну 1812 года и подписание доктрины Монро, отношения Вашингтона и Европы оставались прохладными и сдержанными.

Но в 1898 году США вступили в войну против европейского государства – Испании, в результате чего получили большую часть своих зарубежных территорий. Эти территории не ограничивались Западным полушарием, самым крупным завоеванным участком земли были Филиппины. Америка стала поддерживать империалистические настроения  с тем же энтузиазмом, что и европейские страны. Великий белый флот Теодора Рузвельта обогнул земной шар, заставив Японию открыться внешнему влиянию и сообщая миру о том, что произошло рождение новой могущественной державы – Соединенных Штатов Америки. Как только это произошло, США потеряли свою обособленность. Страна превращалась во влиятельнейшую державу не только Западного полушария, но и всего мира. Участие США в Первой мировой войне не позволило Германии одержать победу, а к концу Второй мировой войны стало ясно, что Соединенные Штаты были единственным государством, которое могло существенно влиять на события, происходящие вне его границ. 

Такая власть не укладывалась в понимание американцев. Созидательный опыт колонистов укоренился в американском сознании, американцы были убеждены, что жизнь с каждым годом будет становиться все лучше, а вооруженные силы в данном случае не играют особой роли. После каждого вооруженного конфликта, начиная Американской революцией и заканчивая  Первой мировой войной, американцы расформировывали свою армию, считая содержание военных ненужной и морально недопустимой тратой денег. Американцы рассуждали так: им не нужна была армия, чтобы стать теми, кто они есть, поэтому формирование войск было необходимо лишь в случае опасности. Поэтому после каждого конфликта американцы возвращались домой.  «Холодная война» - единственный исторический период, когда разоружения после окончания конфликта (Второй мировой войны) не произошло. Так случилось потому, что США видели в Советском Союзе опасного соперника. А когда и эта борьба закончилась, американцы сделали то, что делали всегда на протяжении своей истории: они стали уводить свои войска.

На момент написания статьи Америка практически завершила ведение военных действий в исламском мире. После 10 лет конфликта Соединенные Штаты находятся на финальной стадии вывода войск из Ирака, кроме того, американские солдаты  начинают возвращаться домой и из Афганистана. И хотя в обеих странах может остаться незначительное количество войск, к 2014 году их число будет насчитывать лишь 1/10 тех сил, которые были в Ираке и Афганистане в 2008 году. 

Эти действия значимы для американцев и мира в целом. Во-первых, вывод войск свидетельствует о том, что Америка устала воевать. Солдаты хотят вернуться домой, отгородиться от остального мира, а смерть лидера «Аль-Каиды» Осамы бин Ладена дает им повод надеяться, что такая возможность существует. Во-вторых, американские войска измотаны в боях. Солдатам и офицерам необходимо отдохнуть и осмыслить те уроки, которые они получили в ходе двух войн, и американские политики готовы дать личному составу передышку. Однако помимо усталости, войска также получили колоссальный боевой опыт. Американские вооруженные силы – это самая мобильная военная структура в мире. Через 3 года войска снова будут готовы сворачивать горы, но об этом мы поговорим спустя три года. 

Во время перерыва потенциальные враги Америки не будут иметь полной свободы действий (американская власть никуда не исчезнет), однако у них будет больше пространства для маневров. Военно-воздушные и морские силы США не стоит сбрасывать со счетов, однако наземным войскам по-настоящему можно противопоставить только наземные войска. 

•   Российское могущество будет укрепляться и распространяться вглубь Центральной Европы и Кавказа. Пока Америка вела войны в исламском мире, всем стало ясно, чего может достичь Россия, если ее оставить в покое на несколько лет. Американский порыв изоляционизма позволил бы России продолжить перекраивать свои приграничные территории, а также вновь укрепиться на землях бывшей советской империи, таких как Карпатские горы, горы Тянь-Шань и Кавказ. Возможно, России даже удастся избавить страны Балтии от влияния НАТО. И хотя вероятность вооруженного конфликта мала, «Стратфор» продолжает считать возрождение России главной угрозой для позиций США, учитывая размеры страны и тот факт, что она обладает полным арсеналом ядерного оружия.

•   Иран будет пытаться ослабить американские позиции в Персидском заливе. Окончательный вывод американских войск сделает власть Ирана в регионе единоличной и неоспоримой, что вынудит остальные страны менять свою политику с целью сохранить нормальные отношения с Тегераном. Если в результате Иран получит власть над всеми странами Персидского залива (силой или с помощью дипломатии), то Соединенным Штатам  придется вернуться в регион и развязать еще более масштабную войну, чем та, которую они только что завершили. Здесь уход США с международной арены будет иметь очевидные и серьезные последствия.

•   «Стратфор» не считает, что Китай продолжает развиваться в экономическом и международном отношении. В стране господствует нестабильная финансовая и экономическая система, которая рухнет под своей собственной тяжестью независимо от действий США, поэтому отход Соединенных Штатов от международных дел не спасет положение Китая. Однако желание американцев отступить в родные пределы позволит китайской трагедии развиваться самостоятельно, без каких-либо событий, вызванных внешними факторами. Китай потерпит фиаско без «помощи» Америки. 

•   Немецкое могущество вернется в мир, когда Берлин предпримет попытки усилить свое экономическое господство на территории Европы и превратить его в политическую структуру, которая будет существовать несколько десятилетий. Европейский долговой кризис – это катастрофа во всех смыслах, кроме одного: экономическая слабость Европы позволит Германии использовать свое финансовое превосходство, чтобы вынудить страны еврозоны поступиться своей независимостью и передать централизованную власть в руки Берлина. В отличие от российского, немецкое возрождение происходит не так  активно, четко и разносторонне. Тем не менее, немцы используют долговой кризис, чтобы с помощью дипломатии и чековой книжки достигнуть европейского господства, которое ускользало от них в течение трехвековой борьбы.

Американцы будут отрицать достижения этих и других стран, но до тех пор, пока США не захотят мобилизовать наземные войска, это отрицание будет тщетным. Если действия какой-либо страны не будут напрямую угрожать интересам США (например, иранская аннексия Ирака), Америка не станет принимать решительных мер. К тому времени, когда США почувствуют себя готовыми к дальнейшей борьбе, многие из вышеперечисленных процессов уже завершатся, что увеличит стоимость и длительность следующего раунда американского противостояния всему миру. 

Оригинал статьи